Онлайн.ru. Андрей Игошев

Николаевна. Женщина в возрасте молодой пенсионерки, лет пять на пенсии, точно не знаю. Работала на каком-то заводе ИТРовцем, после выхода на пенсию устроилась социальным работником, ходит теперь ко мне и ещё нескольким инвалидам по два раза в неделю, убирает, моет, продукты приносит, еду готовит. Считает свою работу некой разновидностью благотворительности или богоугодного дела.

      Вообще, как я стал замечать, в последнее время многие пытаются приобщиться к религии, ходят в храмы, пытаются жить по заповедям, проявлять благотворительность. Но как-то это всё у них выходит, м-м, несуразно, что ли. Возможно, это надо прививать с молоком матери, воспитывать поколениями, а не пытаться вернуть за несколько лет, после более чем полувекового перерыва.

      Часто о себе рассказывает. Летом о том, как и что у неё в огороде растёт (иногда меня угощает продуктами со своего огорода, признаюсь, за это ей очень благодарен), зимой больше о встречах в клубе. Ходит она каждую неделю в какой-то клуб при библиотеке, собираются там бабушки и учат друг-друга секретам рукоделия и садоводства. Об одной своей дочери любит всё рассказывать, то машина новая, то компьютер, то в отпуск поехали куда-то. Диво то, какое, если живут в кирпичном доме площадью 300 квадратов (это я по адресу на сайте росреестра нашел, она как-то в разговоре адрес их сказала), надо думать, что не бедные. О своей младшей дочери почему-то помалкивает, не работает она у неё, с ней вместе живет, и не замужем, хотя лет ей уже много больше тридцати. То ли характер не тот, то ли толку нет, то ли здоровья нет, хотя на вид она вроде здоровая: не хромая, не кривая. Приводила она её как-то ко мне, сосватать что ли хотела. А дочь её сидит, молчит, смотрит на меня. А что смотреть то на меня, я не икона тебе, а живой человек. Она разговаривает, конечно, не немая, «здравствуйте», «до свиданья», и на этом весь наш разговор был.

      Ну сколько можно названивать, встаю я, встаю! Не можешь что ли молча подождать? Знаешь ведь, что я не могу к тебе сразу ринуться дверь открывать, подожди уж. Точно она, это у неё только такая манера надрывать звонок.

      – Иду я, иду! – точнее еду, – Кто там?

      – Любовь Николаевна! – ну конечно она, больше некому.

      – Открываю.

      – Здравствуй, Алеша.

      – Здравствуйте, Любовь Николаевна.

      – Как дела у тебя? Ты только что встал? Опять до поздна за компьютером просидел?

      – Ну да, уже после двенадцати лёг, – привираю, конечно. Лёг я намного после двенадцати, но если сказать ей правду, нотации её зарядят на целый день: о пользе режима сна, о вреде компьютеров и так далее. Всё это я не хуже вас знаю, Любовь Николаевна, это я про себя так, а вам меня не понять, работа у меня такая, с ненормированным рабочим временем.

      – Сколько раз я тебе говорила.

      – Ну ладно, ладно, не буду больше.

      – Ну хорошо, если не будешь. Чем занимаешься? Что нового у тебя?

      – Всё по старому, – ну о каких новостях мне ей рассказать? О том, что количество подписчиков моей группы перевалило за 200 тысяч? Об очередном поступившем заказе на рекламу в группу? За который