Цифровой подружитель. Андрей Буторин

похожи эти странные парни. Да на меня самого! Подстричь перв… Романа, то есть, нарастить волос Рому и перекрасить – и будут вылитые я! Ну, почти вылитые. У Романа нос чуть более широкий и уши слегка топорщатся, а у Рома нос как раз тонкий и само лицо вытянутое. Правда, у Романа нос еще широким кажется, потому что распух. Здорово мы ему с Ромом все-таки заехали! А пацан молодец, не заревел. Больно-то было, небось, еще как!

      И тут я глянул на часы. И ахнул! Половина четвертого! Это сколько же я в ходиках лазал? Полтора часа?! Ужас! Мама придет полпятого, а мне еще нужно пробежаться по магазинам – купить к ее приходу того-сего на праздничный ужин. Я хоть и именинник сегодня, но мама попросила, иначе ей не успеть, не садиться же за стол за полночь!

      – Пацаны, сорри! – замахал я руками, срываясь с места. – Давайте завтра в час здесь встретимся? Океюшки?

      Тезки кивнули. Одинаково, как близнецы. А Роман буркнул: «Точно американец!»

* * * * *

      Уже подбегая к дому, я вспомнил, что забыл рюкзак с учебниками возле ходиков. Но тут же благополучно выбросил этот пустяк из головы. Потому что голову заняла куда более важная проблема – моего дома не было! То есть совсем. Не было даже фундамента. Даже котлована под него! Что меня немножко обрадовало, а то я подумал было, что дом взорвали террористы. Но взорвать так, чтобы вместо дома из нетронутого снега торчали кустики вряд ли кто-нибудь может. Если только Дэвид Копперфильд потрудился. Но что ему тут у нас делать? Замерзнет еще невзначай.

      Я захихикал и опустился прямо в сугроб. Похоже, голова после сегодняшних событий начала сбоить, подумал я. Нужна перезагрузка!

      Я зажмурился так, что в глазах поплыли цветные круги. Затряс головой что есть силы. Слетела шапка. Я медленно открыл глаза, не поднимая их нашарил шапку, надел. А потом резко вскинул голову, в дикой надежде, что наваждение прошло. Не тут-то было! И вот тогда я заплакал.

      Слезы помогли. Не так, чтобы уж совсем, чтоб я стал спокоен, как слон, но хотя бы соображать чуточку здраво я теперь мог. Для начала я запретил себе думать, что случилось с домом, утешаясь мыслью, что мама с папой все равно на работе, с ними ничего не случилось, а судьбу дома и остальных его жильцов мне в любом случае сейчас не решить. Для этого есть специально обученные люди: милиция, МЧС, кто там еще… А мне бы сейчас забраться под чье-нибудь теплое крылышко и окончательно придти в себя. И я сразу подумал о бабушке с дедушкой. Во-первых, я их очень люблю, и они меня тоже. Они примут меня, выслушают, помогут. Во-вторых, живут они недалеко. О том, чтобы ехать сейчас на работу к маме или папе, мне не хотелось даже и думать! Все равно, что в Москву пешком топать, как Михайло Васильевич. Устал я очень для таких подвигов. В-третьих же, с радостью смекнул я, папа с мамой, не найдя родного дома, тоже пойдут скорее всего к бабушке с дедушкой. А там – я! Снова вместе вся семья! И я встал из сугроба и пошел, даже не отряхнувшись.

      Сначала я не смотрел по сторонам, настолько мне