Рус-Вегас. Сергей Луговой

с голоду, чем получали пенсию. В общем, население поселка сокращалось в геометрической прогрессии. У Петровича и у самого был сын, который года четыре назад уехал учиться в столицу Москвабад. Председатель всю жизнь прожил в деревне, и даже не знал адреса института, куда поступил его отпрыск. На что он живет в столице Рафии, отец пытался даже и не думать. Но вдруг в конце мая 1992 года Петровичу пришла телеграмма: «Жди. Завтра буду. Сын».

      Петрович орал от радости на весь поселок. Его сын уехал учиться еще во времена существования Эрэфии, точнее в ее последний год, а после развала на связь не выходил. Петрович очень волновался, так как он почти один воспитал своего сына. Мать умерла за несколько лет до отъезда отпрыска в столицу и была похоронена на местном кладбище. Женщина, в отличие от своего мужа, была образована, но верила в богов, поэтому семья всегда старалась жить по правилам, прописанными небожителями. Но она была уже мертва, и у Петровича осталась единственная надежда…

      Кстати, сына звали Василий. За последние два года это был первый представитель молодежи, который планировал вернуться на родину живым. А Петрович еще в 1991 году уже сильно запил. Очень переживал. Думал, что сын его забыл или пропал без вести. А тут такая радостная новость. Конечно, о ней уже к вечеру узнала вся деревня. И все жители готовились встретить представителя столицы, хотя Василий и провел там всего-то четыре года. К тому же оставалась неизвестной цель визита молодого в поселок. В итоге, к утру волновались уже все. Часть собралась на причале (да, добраться до поселка Мальково было проще по Союзному морю), чтобы узнать о судьбе своих близких в столице, другой было просто интересно глянуть на москвабадца, а Петрович хотел увидеть сына впервые за четыре года.

      Пароходик ходил в небольшой город в ста километрах, столицу республики, раз в неделю. Местные заказывали капитану необходимые продукты и вещи, хотя большинство поселка жило и питалось тем, что сами вырастили. В общем, в назначенный день недели в конце мая 1992 года на берег вместе с небогатым заказанным товаром местного населения был выгружен сын Петровича Василий.

      Местные ахнули. Вместо ватника, кирзовых сапог и гимнастерки парень был одет в кожаные туфли, кожаную куртку и новые, нет, вы не поняли, идеально новые фирменные джинсы. В Акварелии, даже в райцентре такого никогда не видели. На дорогом кожаном ремне у парня болталась какая-то непонятная черная пластиковая вещь с антенной и кнопками, а куртку в районе рукава оттягивало что-то массивное.

      – Здорово, батя! Здорово, земляки! – заорал Василий, как только сошел с трапа.

      Но его отец Петрович настолько оторопел, что не смог сразу ответить. Он просто разинул рот и присел, так как в голове у него после вчерашнего сразу потемнело и закружилось. Сына было не узнать, хотя голос был прежний. Не подвел заместитель Петровича.

      – Василий, привет! Ты что ли? Какими судьбами? В отпуск? –