Дома мы не нужны. Василий Иванович Лягоскин

конечно тоже учитывалось, но точно не в первую очередь – тут Кудрявцев был в себе уверен.

      – Итак, что мы имеем, – негромко констатировал он, стягивая с трупа почти новенькие берцы сорок второго размера, – еще один анклав, сирийских арабов (но не факт пока, что чисто сирийский) размером, пожалуй, такой же как наш, но!.. Со складом оружия (кстати нашего, советского) и какой-то бронетехникой. Четверо бойцов, с командиром, который взялся непонятно откуда и командует голосом прежнего, хотя на него совсем не похож.

      – Ну, нам-то это понятно, хотя и необъяснимо, – подполковник даже помотал головой, чтобы самому не запутаться, – но главное – это оружие, бесхозное оружие (четверых противников он по законам военного времени уже списал). Затем маньяк Хафиз, уничтоживший практически всех, парень с девчонкой, верблюдами и козами; еще какие-то бараны, плов и кебаб от Абдаллы…

      Конечно были еще четверо израильтянок, которых по тем же самым законам надо было спасать. Спасать в первую очередь, и он это прекрасно понимал. Умом. А сердце подсказывало фразу кого-то из великих: «Оружия много не бывает!».

      На вопрос – что вдруг больше подтолкнуло его, словно хороший пинок под зад – естественная мысль мужчины, офицера о спасении жертв боевиков, или живо представшая перед глазами картинка, как кто-то другой – не он – добирается до сирийского бункера, он не смог бы ответить даже самому себе. А себе он никогда не врал.

      Поэтому он так же стремительно вернулся на поляну, неся в одной руке два автомата, а в другой – обувь, которая сирийцу уже была не нужна. Лагерь встретил его негромким гомоном людей, столпившейся вокруг израильтянки. Последняя вертела головой, не зная, кому отвечать в первую очередь – столько вопросов падало на нее. Что интересно – отметил подполковник – она явно понимала эти вопросы. От долгого бегства она уже вполне оправилась. Тем более, что кто-то успел принести ей полторашку газированной воды, наверное из сельского магазина – Александр видел там такие.

      – Тихо, – поднял руку подполковник и толпа почти сразу затихла. Он мысленно улыбнулся, – привыкают, однако, ребята.

      Кудрявцев дождался полной тишины, сделал зверское лицо Дубову, который, как оказалось, бросил свой пост и тоже оказался здесь, пытаясь теперь спрятаться от командира в задних рядах. Сделать это при его габаритах было невозможно и он, скорчив умилительно виноватую физиономию, исчез за стеной, чтобы совсем скоро оказаться над бывшей квартирой Александра. Последний дернул было рукой, чтобы протянуть берцы босому Малышеву, но задержал движение, увидев, что хозяйственный геолог уже сам обзавелся сапожками-казаками.

      – Ну и что за прелестное создание к нам пожаловало? – мягким голосом обратился подполковник к израильтянке.

      Та удивленно посмотрела на него; она явно не назвала бы себя так.

      Медленно вставая и не выпуская из руки наполовину