Сказки кофейного фея. Светлана Макаренко-Астрикова

тревожно. Два пропущенных звонка. Набираю тотчас. Она, наверное, уже сходит с ума! Давно…

      – Алло, любимая, это я! Я задумался, прости. Не слышал звонков. Нет, все в порядке. Да, хорошая дача. Мне понравилась. И тебе понравится. Я думаю. Есть камин. Много яблок. Ты же их любишь! – Я улыбаюсь. – Нет, нет, я приеду часа через три. Конечно. Только приму душ. И приберу здесь. Да. Ну, немножко так.. Как я могу тебя привезти тебя в какую то пыль, кроме – шоколадной? Ну, какие шутки, голубка, что ты! Я серьезно. Ты пока собирайся? Ты сможешь? Белье?.. Какого черта, зачем тебе оно в такую жару?!.. Ах, простыни.. Да, конечно.. Я думал, ты говоришь про свое белье.. – Я хрипло смеюсь. Тревога моментально тает. Она сказала, что сможет собраться сама. Потихоньку. Это так хорошо.. Значит, ей лучше, и голова не кружится, и жара нет… И боли – не мучают. Главное, что – не мучают боли… Только бы это длилось, как можно дольше.. Как можно…. О, боже.. – Я продолжаю вслух, судорожно проглотив горький комок в горле:

      – Только не бегай.. Пожалуйста. Ходи осторожно. Не спеши. Без меня – не спеши. Хорошо? Мы все успеем. Я знаю. Но все равно, не бегай…. Да, и не забудь пудру..И все, что там нужно моему фею: перышки, крылышки, крема, духи, помаду… Что я еще забыл, голубка моя, скажи мне? Я улыбаюсь во все тридцать два зуба. Жаль, что она не видит! – Ну конечно. Все, что ты хочешь: шоколад, книги, кофе, карандаши, мыло, шампунь, бюстье, кружева, шелк.. Самый тонкий, ведь иначе я все равно его порву, ты же знаешь, любовь моя.. В первую же ночь.. И – в другие.. Обещаю. Твердо.

      Я стараюсь сохранить в голосе полную серьезность и академический холод. Не получается. И- хорошо. Потому что теперь – уже она – хохочет в полный голос, называя меня» бедным, своим, сумасшедшим мальчишкой». Тонкие, солнечные колокольчики, звонящие во все время разговора внутри моего сердца, мгновенно рассыпаются, плавятся оловом, обливают, обдают жаром и ветром.. Легким ветром августа, под вечер хлынувшим с крыльца в широко приотворенную дверь… Я включаю рычаг душевого крана, и прохладная вода, потоком хлынувшая на меня, не проясняет тумана мыслей в моей голове. Мыслей о ней…

      Глава вторая. Босой ангел…

      – Да нет, Мишка, ну, ты же понимаешь, она должна сидеть уверенно, а что это пластмасса – треснет при первом движении. Лучше – деревянная скамеечка.

      Мы с моим другом – художником долго ходим по тем рядам на рынке, где выставлены столярные изделия: столики и стулья, скамьи, шкафы и горки, нарезные доски и полки. Столик на резных ножках мы уже купили, шкаф для книг в духе «ниша – антик» – заказали, а теперь, на удивление продавцов, час или полтора выбираем скамеечку для душа, тщательно ощупывая ножки.

      Мишка Ворохов берет в руки низкую деревянную скамеечку с широким сиденьем, свеже струганную, еще не отлакированную, прищуривается, подмигивает коренастому продавцу, с живым, хитрым загорелым до черноты лицом:

      – Дед, как думаешь, прочно? А если почернеет от воды?

      – Так я покрою лаком