Пешка королевы. Мария Сакрытина

тебе это поможет? Не обольщайся, малыш.

      Помню охвативший меня ужас, когда подвеска, упав, ударилась о мраморный пол и, сверкнув напоследок синим, погасла. Я смотрел на нее и задыхался.

      – Тебе ничто не поможет, – продолжала Вэйна. – Но ты не бойся, милый, я все равно тебя не убью. Я просто хочу понять, на что положил глаз мой Повелитель. Чем ты так ценен? И вот еще что – скажи, ты уже спал с демоницами? Или я буду твоей первой? Ах, я польщена.

      «Ты никакой не будешь», – подумал я, а она протянула руку и когтем надорвала на мне сорочку.

      Тут комнату наполнил свет. Яркий золотой свет и чистейшая ярость – все мои. Все вокруг затряслось: дрожали стены, треснул потолок, про пол и говорить нечего. Еще этот страшный шум – демоны не кричат от боли, это, скорее, похоже на ультразвук. Но о таких физических понятиях я тогда, конечно, не знал. Мне просто заложило уши, но это были мелочи. Я дрожал от гнева, никого мне еще не хотелось убить так сильно, как эту высшую. Никогда. До этого момента.

      Нельзя быть магом, жить в Нуклии и не запачкать руки. Тогда я еще был чист, просто потому что не успел.

      Дверь в комнату разлетелась в щепки, и… Все. Свет исчез. А из меня словно выкачали все – чувства, эмоции, даже воздух. Осталась одна пустота.

      Помню, как удивленно смотрел на нечто бесформенное – то ли змею, то ли девушку, скорчившуюся между стеной и кроватью. На осколки стекла и обломки мебели. На раздавленный виноград. Смятую золотую цепь.

      Смотрел и не понимал: кто это сделал? Как? Никого, кроме нас, ведь не было.

      И почему внутри меня так жутко, смертельно пусто? Словно часть, которая была мной, вынули, и ничего не оставили взамен.

      Потом из скомканных одеял на кровати высунулась рыжая голова, осмотрелась и произнесла:

      – Ого! Я, кажется, пропустил знатную заварушку. Привет, Эл!

      А от двери раздалось:

      – Принц Сэврорий?

      Я обернулся, а Сэв выдохнул:

      – О нет!

      И снова спрятался в одеялах.

      Высокий смуглый юноша, чем-то неуловимо напоминающий Шериаду, стоял в дверях и смотрел на меня. Его глаза были карими – обычно это теплый цвет, но от его взгляда у меня появились мурашки. На черных, идеально уложенных волосах красовалась серебряная корона.

      «Надо же! Еще одна королевская особа», – подумал я и вдруг ощутил, как падаю назад.

      Удара я не помню. И не только его: вокруг вдруг резко стемнело. Кажется, меня куда-то несли. Чей-то голос сказал:

      – Сиренитти будет в ярости.

      Потом в рот полилась горячая, отдающая железом жидкость. Я проглотил и тогда только понял, что это была кровь. Попытался уклониться, но что-то мешало. Мне зажали нос, рот был полон крови – на этом мои воспоминания обрываются. Наверное, я потерял сознание.

      Или заснул, потому что мне чудились голоса – тихие, словно издалека. И кровь, всюду была кровь, я сам был весь в ней, она текла мне в рот, я захлебывался, меня тошнило, и тогда все повторялось.

      Неудивительно, что проснулся я больной – слабый, мокрый от пота, с противным привкусом крови во рту и пересохшими,