Мертвые миры. Сергей Витальевич Карелин

двигаться.

      Но уже в следующий миг лианы вспыхнули оранжевым светом и растаяли. Борн стоял перед Каеном как ни в чем не бывало. Только Каен собрался перейти к более существенным аргументам, как Борн в свою очередь выбросил перед собой руку, и юноша почувствовал, как отрывается от земли и, повинуясь непреодолимой силе, летит в ночную тьму.

      Падение было неприятным, но без серьезных последствий. Каен вскочил на ноги и увидел, что Борн вновь приближается к нему. Его глаза горели мрачным торжеством.

      Но Каен и не думал сдаваться. Еще один мудреный жест – и два огненных языка ударили из земли у самых ног противника. Борн явно не ожидал от юнца подобной прыти, полагая, что тот уже растерял свой боевой пыл. Тем не менее он сумел увернуться, отпрыгнув в сторону и покатившись кубарем по земле.

      Тут на Каена напали спутники Борна, вооруженные посохами. Юноша успел поставить круговую защиту, но один посох всё же пробил ее и попал Каену в бок. Тело его пронзила боль, но Каен быстро подавил ее и ответил одним из самых сильных заклинаний, которое знал. Оно было простым и очень действенным, но требовало много энергии. Он вызвал «кольцо огня».

      Вкруг него вспыхнуло бушующее пламя, моментально превратив нападавших в обгорелые трупы. Не успел Каен облегченно вздохнуть, как на него напал со спины Борн, применив парализующее заклинание.

      Каен превратился в живую статую. Борн с торжествующим видом хотел уже перейти к телепортации, но внезапный удар сбил его с ног. На него тут же обрушилось множество молний, от которых он каким-то чудом отбился, получив тем не менее несколько ожогов.

      Обернувшись, к своему огромному удивлению, он увидел феникса. Появление этого создания было столь неожиданным, что Борн растерялся. А птица продолжала бомбардировку. Борн рассвирепел. Он вытащил из кармана небольшой амулет и произнес заклинание, которым сначала и не думал пользоваться. Оно было гораздо опаснее «кольца огня» и могло закончиться плачевно для самого мага. Вокруг стало темно. Темнота эта была непроглядной. Каен не смог бы, наверно, разглядеть и собственную руку.

      И в этой темноте засверкали огненные сполохи, а когда через несколько секунд вновь вернулся привычный полумрак, от птицы феникс осталась лишь кучка пепла. Сам Борн тоже выглядел не лучшим образом. Одежда его превратилась в обугленные лохмотья, но на закопченном лице светилась торжествующая улыбка.