Никитский бульвар. Лев Колодный

чести ее». Все инстанции – Духовная консистория, Синод, императрица Екатерина II развода не дали. Временное примирение привело к рождению сына Аркадия. Но и это обстоятельство не скрепило брак. Детей поделили. Дочь осталась с отцом, малолетний сын – с матерью, получившей от мужа «раздельное жительство» и «отдельное содержание». Дом на Большой Никитской улице принадлежал Суворову до 1800 года. В том году, в семьдесят лет, кумир армии и народа умер в Санкт-Петербурге, где похоронен под камнем с надписью «Здесь лежит Суворов».

      С тех пор храм Федора Студита дошел до наших дней видоизмененный в силу разного рода переделок. После пожара 1812 года пять глав сменила одна, фасад церкви и приделов приобрел черты ампира, а позднее во второй половине ХIХ века – эклектики. При всем консерватизме православная церковь в сфере зодчества всегда шла в ногу со временем, градостроителям давала полную свободу творить храмы в том стиле, какой господствовал в светском обществе.

      В пятую годовщину советской власти, в 1922 году, двери храма Федора Студита для верующих закрыли. Из оскверненных и опустошенных стен вывезли пуд с лишним серебра, сбили крест над главкой, сломали алтарь, запустили в помещение арендаторов, приспособивших здание под свои нужды.

      В отличие от церкви колокольня Федора Студита оставалась триста лет такой, какой ее видел Филарет. Она напоминала шатер. В Москве насчитывалось всего две таких башни редкой архитектуры. Одна стояла на Лубянской площади у церкви Гребневской иконы Божьей Матери, ее разрушили. Ту, что у Никитских Ворот, разобрали на кирпич и поставили на ее месте уродливый жилой дом. Поэтому когда в наши дни решили воссоздать утраченную колокольню, ее пришлось установить на другом месте, где она сейчас видна вблизи храма. Церкви Федора Студита вернули пять глав и былой вид, так как она выглядела у каменных стен и ворот Белого города, когда не существовало Никитского бульвара.

      У площади Никитские ворота по повелению Павла I по проекту петербургского архитектора Стасова появилась гостиница. На земле, где сейчас строения бульвара, историк Петр Сытин во времена Суворова насчитал шесть дворов служащих соседних церквей, четыре двора купцов, шесть дворов чиновников и знати. Их заполняли сплошь деревянные дома, лавки, харчевни, цирюльни. Все это многообразие сгорело при пожаре 1812 года.

      После бурного возрождения Москвы картина резко изменилась. На месте разобранных стен Белого города и земляного вала поднялись в два ряда липы Никитского бульвара. Его проезды, внутренний и внешний, начали обживать самые знатные и состоятельные аристократы, заказывая проекты особняков лучшим архитекторам. Когда эта работа завершилась, увидевший Москву в первой половине ХIХ века Белинский заметил: «…обе линии по сторонам Тверского и Никитского бульваров состоят преимущественно из господских (московское слово!) домов».

      Пройдем по сторонам бульвара, где сломали гостиницу времен Павла I и Суворова, но сохранились другие дома, где жили замечательные люди.

      Сосед