Червячок Игнатий и его удивительная жизнь. 60 сказочных историй. Виктор Кротов

внимательно присматриваться. И тогда вам самому захочется рассказать о замеченных чудесах за чашечкой чая и услышать о чудесах, обнаруженных другими.

      В третьем разделе вы обнаружите, что в самые чудесные путешествия можно отправиться, даже не сходя с места. Ведь у каждого есть свой бескрайний внутренний мир, где можно очутиться в любой момент. Вы познакомитесь здесь с птичками-мысличками и с Думалкой. Побываете вместе с червячком Игнатием в мастерской Судьбы. Узнаете про внутренние норки и наверняка догадаетесь, что они есть не только у червячков, но и у людей. Вместе с жуком Дормидонтом услышите про Добрую Вольную Школу и про ученических учителей…

      В общем, у вас впереди много-много интересного – такого, с чем жизнь может стать такой же удивительной, как у червячка Игнатия.

      Или даже ещё удивительнее!..

      Червячок Игнатий и его чаепития

      Пёрышко

      Однажды червячок Игнатий, нарыхлившись земли и начитавшись книжек, вылез из норки, чтобы проветриться. И совсем недалеко от норки обнаружил пёрышко. Лёгкое, нежное – и вместе с тем широкое, упругое и прочное.

      «Из него получится отличный гамак, – решил червячок. – Давно что-то я не качался в гамаке».

      Он привязал пёрышко к двум прочным стеблям пижмы. Потом улёгся на него, и оно немного прогнулось, как положено гамаку. Игнатий раскачивался, любуясь жёлтыми шариками пижмы высоко над собой. Они были похожи на созвездия из маленьких солнышек. Эти созвездия перебегали с места на место, в такт качанию гамака. Перебегали быстрее и быстрее, потому что червячок качался изо всех сил, стараясь улучшить своё проветривание.

      Наверное, пёрышко добавляло к раскачиванию и свои упругие силы. А тут ещё подул сильный ветер – и это оказалось чересчур для гамака. Ветер сорвал его, взметнул вверх и понёс всё выше и выше!

      – Вот это проветривание! – выкрикнул червячок Игнатий. – Даже крылышками махать не обязательно!

      Он успел как следует закрепиться на своём бывшем гамаке и теперь смотрел вниз. Жёлтые солнышки пижмы стремительно уменьшались, пока не превратились в крошечные искорки, почти неразличимые среди травяного ковра. Ветер поднял пёрышко выше самого высокого из окрестных деревьев, а потом затих. Пёрышко закрутилось в воздухе – и метко залетело куда-то, как мяч в баскетбольную корзину. Во всяком случае, так показалось червячку Игнатию, который ощущал себя частью этого мяча.

      Но у баскетбольной корзины нет дна, а здесь оно явно имелось, потому что червячок лежал на нём в обнимку с пёрышком, от которого теперь решил отлепиться. Увы, сам он застрял между двух веточек гнезда – так, что не мог ни выползти, ни расправить свои прозрачные крылышки.

      – Надо же, какое совпадение! – произнёс он вслух. – Птичье пёрышко прилетело обратно в птичье гнездо.

      – Не обратно, – возразил ему чей-то громкий, но явно детский голос. – Это не воронье перо. А гнездо – воронье.

      «Вот занесло!» – подумал червячок. Но вежливо сказал:

      – Здравствуйте. Меня зовут червячок Игнатий.

      Тут над ним навис большой клюв. И два любопытных глаза. Клюв приоткрылся (червячку стало очень страшно!), и тот же голос произнёс:

      – Круто! А я думал, ты просто пища. Ну, а я Марфик. Воронёнок Марфик. Да не дрожи так, я ещё не умею сам глотать. Пока мать не прилетит, можем поболтать.

      – А когда прилетит? – поинтересовался червячок Игнатий. – Что будет, когда она вернётся? Честно говоря, я не очень люблю, когда меня принимают за пищу.

      – Когда мать вернётся, она тут будет распоряжаться, – вздохнул Марфик. – Она сильная. Знаешь, какой у неё клювище? Долбанёт – не понравится. Даст мне тебя съесть, так придётся слушаться. С ней не поспоришь. Она всегда повторяет: «Кто сильнее, тот правее».

      – Глупость какая! – не удержался червячок Игнатий. – Ты тоже так думаешь?

      – Мать говорит, мне ещё рано самому думать. Она велит её мысли заучивать. Она же сильнее. Значит, у неё мысли правильные.

      Марфик говорил каким-то странным тоном. Непонятно было, согласен он с матерью – или просто рассказывает о ней. Но червячок Игнатий решил в любом случае высказать своё мнение:

      – По-моему, всё-таки ум находится не в клюве и не в лапах. Так что сила тут ни при чём. И мысли у каждого свои собственные должны быть, а не чужие. Ведь ты свою жизнь живёшь. И если мама тебя любит, разве ей не интересно, что ты САМ думаешь?

      – Если любит… – задумчиво повторил Марфик. И тут же спохватился: – Конечно, любит! Она сама говорила. Просто у нас, ворон, очень строгие правила жизни. А про мои мысли зачем ей спрашивать? Если они будут от её мыслей отличаться, у меня перья начнут белеть. Заметно будет. За это могут и из гнезда выкинуть.

      Тут над гнездом послышался шум крыльев. Ворона вернулась домой. Она сложила в сторонку принесённую в клюве провизию и оглушительно гаркнула:

      – Пррривет, дорррогой!

      Осмотревшись, она заметила пёрышко, на котором