И он увидел. Роман Лунин

ом рабочей документации уже покоился в соседнем отделении. В кармашке лежали бритва, зубная щетка, мыльница, складной ножичек и еще несколько необходимых в командировке вещей. Пару газет для обстоятельного изучения во время поездки предполагалось купить в привокзальном киоске. Вроде бы и все. Иван Петрович Синицкий был готов к очередной поездке в столицу губернии для ежемесячного отчета своего маленького филиала перед головной конторой.

      Уже одетый в пальто он заглянул на кухню:

      – Пока мамуль.

      Мать, хотя и привыкла к поездкам сына, по традиции засуетилась, начала стряхивать с пальто несуществующие соринки, потом чмокнула его в лоб и перекрестила в спину, пока он шел по коридору к выходу. Затем, также привычно, вернулась на кухню и продолжила чистить рыбину для очередного пирога.

      Иван Петрович Синицкий, молодой мужчина 39 лет, довольно приличного роста и приятного телосложения, разведенный. Жена ушла от него, забрав дочку, 8 лет назад. Она была женщиной деятельной и энергичной, ей хотелось жить, и жить, что называется, в полный рост. Ему было достаточно того, что у него все как и у других – семья, квартира, работа, машина. Размеренность – это был его стиль. На работе, благодаря своей педантичности, он дослужился до высшей в его филиале должности – стал его директором, чем он, кстати, очень гордился. Но это никак не впечатлило его жену, ей было нужно другое, в итоге она оставила его с его должностью, и упорхнула в один миг к тренеру местной команды пловцов, из дворца спорта. С тех пор он видел ее только когда забирал дочь погулять в выходные, чем, кстати, очень тяготился. Не тем, что скучал по бывшей супруге, нет. Он не знал, как общаться со своей дочуркой, когда ему предоставлялась возможность побыть с ней наедине, тем более, что она очень быстро от него отдалялась, и в последнее время стала почти чужим человеком.

      Возможно, из-за этого он предпочел сам ездить с отчетами в область, хотя на правах начальника мог озадачить этим своего главбуха, и именно из-за этого выбирал днем отъезда выходной, хотя сам себе не признавался.

      Иван Петрович не любил, когда ему в попутчики попадались студенты, демобилизованные солдаты и излишне общительные люди. Первые две категории все время пили, приставали к нему со своим бесплатным угощением и мешали спать. Последние его очень утомляли своими бесконечными беседами и засоряли мозг ненужной информацией. Он предпочитал ездить в компании женщин возрастом старше его самого, они его не раздражали, а еще лучше вообще без компании, но такое счастье выпадало крайне редко. Сегодня в его купе расположились старичок, довольно прилично одетый для его пенсионного возраста и молодая красивая женщина. Она вначале постреляла в него глазками, пораспушала во всеувиденье ухоженные волосы, но поняв, что газета его интересует больше, успокоилась и занялась своими дамскими делами – начала общаться с кем-то, более интересным, по мобильному телефону.

      Вскоре объявили отправление и в вагоне началась обычная суета – пассажиры бегали с бельем, курильщики потянулись в тамбур, очередь в туалет возмущалась непомерно длинными санитарными зонами и во всем вагоне сразу заревели все маленькие дети.

      Купе Ивана Петровича находилось почти в конце вагона. Толстая проводница с волосами, завязанными в пучок на затылке, как у Надежды Константиновны Крупской, одновременно стуча в дверь и отодвигая ее, вломилась к ним в купе. Бесцеремонно задвинув старичка в угол, она плюхнулась на диван, и, ни на кого не глядя, поминутно отдуваясь, начала собирать билеты.

      – Белье брать будем? Докуда едете? Чай с сахаром нести? – выпалив обязательные для нее вопросы и не дожидаясь ответов, она протиснулась в проем, громко шкрябнув пуговицами, и пошагала в соседнее купе.

      Обязательная программа закончилась и теперь, как пройдет его очередная поездка, зависело от массы всяческих обстоятельств. Собственно говоря, в поезде, как нигде, судьбы людей могут меняться самым непредсказуемым и странным образом. И происходит это главным образом из-за того, что абсолютно незнакомые люди вынуждены в течение долгого времени находиться в обществе друг друга, и ничего не могут с этим поделать.

      На улице города, в магазине, в общественном транспорте, даже в самолете общение зачастую настолько мимолетно, что не оставляет даже воспоминаний. В поездах все совсем по-другому. Ты садишься в вагон с незнакомыми тебе людьми, и уже через каких-то два-три часа можешь встретить в соседнем купе родственную душу, подружиться или полюбить на всю жизнь, или, увы, нажить кровного врага. Все зависит от случайности – с кем ты завел разговор; кто оказался рядом у окна, когда ты изучал пробегающие пейзажи; кто-то тебе улыбнулся, или наоборот, наступил на ногу. Иван Петрович отлично это знал, что называется – на опыте, судьбу свою менять не хотел, и поэтому общения с попутчиками избегал, даже с такими красивыми, как его нынешняя соседка.

      Она, кстати, видимо, переделав все свои женские дела, заскучала. Связь давно закончилась, так как они уже полчаса ползли по какому-то унылому лесу. Доставать заготовленные продукты и чавкать в присутствии потенциального «собеседника» она, похоже, не решалась. Немного