Во имя Разума. Уникум. Ева Пинега

Законы джунглей. А отец все вчерашним днем живет, коммунистическими идеями: человек – это звучит гордо! Да что—то фальшиво звучит.

      – Человечество просто еще не выросло из пеленок. Когда—нибудь оно начнет исправлять свои ошибки.

      – Если доживет! – фыркнул Вадим. – Еще великий физик Нильс Борн сказал черте когда: «Человечество погибнет не в ядерном кошмаре, оно задохнется в собственных отходах». Я бы даже точнее выразился: в собственных нечистотах!

      Нина неожиданно рассмеялась. Вадим подозрительно покосился на нее:

      – Это ты сейчас над Нильсом Борном смеешься? Или надо мной?

      – Просто эту фразу тебе отец цитировал, когда вы с ним спорили, как всегда. Ты вылитый отец! И мыслишь как он – о тех же проблемах человечества, только с другой стороны подходишь. Ты был бы просто незаменим в его проекте.

      – Человечество не переделаешь, ма! – отмахнулся Вадим. – Вся наша вонючая цивилизация – это просто ошибка природы.

      – Не слишком ли ты зол на бедное человечество? Ведь и мы с тобой – часть его.

      – Не мы выбирали себе цивилизацию! – проворчал Вадим.

      – Но мы в ней живем, так уж получилось. И если есть возможность что—то исправить…

      – Если бы я был уверен, что все исправить можно, – вздохнул Вадим. – Разве бы я не помог отцу. Но все это просто бред! Что может сделать один человек для всей цивилизации?

      И тут сзади раздался голос, словно откровение свыше, словно голос с небес:

      – И один человек может перевернуть весь мир!

      Вадим резко обернулся. Машину повело в сторону. Вадим поспешно ударил по тормозам, успев заметить на заднем сиденье машины какого—то субъекта в довольно странной одежде. Затем перед глазами все поплыло, и наступила темнота.

      Глава 2

      Очнулся он в мягком полупрозрачном кресле в небольшом овальном помещении. По всей замкнутой стене мигали экраны, разноцветные огоньки на панелях с кнопками. И не было ни окон, ни дверей.

      Спиной к нему в таком же кресле сидел тот самый странный тип, который непонятно как оказался тогда в его машине. Его руки лежали на клавиатуре, по экрану перед ним плыли бесконечные строки.

      Вадим подумал было, что он в «летающей тарелке», и перед ним существо иного разума. Но тут незнакомец повернулся к нему вместе с креслом, и Вадим увидел слишком мудрые и проницательные, но все же вполне человеческие серые глаза. И все же что—то необычное было в этом взгляде – усталость и печаль глубокого старца, обремененного большим жизненным опытом, но в то же время эти глаза лучились энергией, работой мысли. Невозможно было определить его возраст – одинаково его можно было назвать и молодым, и старым.

      – Добро пожаловать в мой мир, – незнакомец приветливо улыбнулся. – Я – правитель планеты Георагзис.

      – Какой планеты? – опешил Вадим. – Гео…

      – Земли, разумеется, – усмехнулся тот. – Георагзис – это мое имя.

      – Впервые