Шопенгауэр. Для тех, кто хочет все успеть. Отсутствует

отклик в его письменных откровениях. Почва для конфликта была, но некоторая потребность в близком человеке и физическая и географическая дистанционность этой близости все-таки не позволяли конфликту возникнуть.

      Гота – Веймар

      Вскоре одно вроде бы малозначительное событие добавило потенциальному конфликту новую грань.

      Артур считался в гимназии одним из лучших учеников. Его успехам завидовали, к его мнению прислушивались, а кое-кто даже пытался подражать его манере и суждениям, порой весьма резким и уничижительным. Все это породило в нем чувство интеллектуального превосходства над окружающими – и не только сверстниками. Скорее ради забавы, чем из каких-то более серьезных побуждений, Артур написал шуточное стихотворение об одном не самом блестящем, хотя и по-бюргерски невредном преподавателе. Формально хвалебное, оно тем не менее было полно насмешки. Мог ли он подумать, что его невинная вольность будет воспринята как серьезное оскорбление! Ему устроили публичную «порку» на педагогическом совете гимназии и чуть было не исключили из нее, а директор Деринг отказал ему в индивидуальных занятиях. Артур почувствовал себя изрядно уязвленным и выразил желание уехать из Готы в Веймар, о чем и написал матери.

      «Каждый усматривает в другом лишь то, что содержится в нем самом, ибо он может постичь его и понимать его лишь в меру своего собственного интеллекта»

      Иоганна Шопенгауэр не на шутку встревожилась, но отнюдь не из-за конфликта сына в гимназии – его она справедливо сочла несерьезным. Приезд сына в Веймар предполагал его проживание у нее дома, а вот к этому она совсем не была готова. Ее свободная жизнь в случае приезда сына неизбежно была бы стеснена – веселая салонная вольница на глазах сына была бы затруднительна. Ей пришлось бы заниматься текущими воспитательными делами и поддерживать слишком добродетельный образ – от одной мысли о такой перспективе делалось тоскливо.

      Был и еще один аспект. Во время визитов сына он показал себя в обществе отнюдь не легким и приятным собеседником – при нем общая веселость и непринужденность бывала порой изрядно подпорчена перфекционистской критичностью и общей мрачноватостью Артура. Как-то перед его приездом она предупреждала сына в письме: «Привези с собой добрый юмор и оставь дома дух раздоров, ибо мне нет нужды в том, чтобы весь вечер браниться о художественной литературе или бороде императора». Очень показательные строки в плане отношения Иоганны Шопенгауэр к поведению Артура в компании.

      «Не подлежит сомнению, что упрек оскорбителен лишь постольку, поскольку он справедлив: малейший попавший в цель намек оскорбляет гораздо сильнее, чем самое тяжкое обвинение, раз оно не имеет оснований»

      Было еще немало наставлений в том духе, что не стоит выпячивать свое превосходство перед другими, даже если оно действительно, а не мнимо; никому не нравится мрачная всепорицательность; желая быть в обществе, стоит быть к его членам более благосклонным и даже снисходительным, ибо никто