Леший (комедия в 4-х действиях). Антон Чехов

оно и не дает. Захотел я, чтоб барыня меня полюбила, – она и полюбит. Так-то, брат Соня. Уж если я какую намечу, то, кажется, легче ей на луну вскочить, чем от меня уйти.

      Соня. Какой ты, однако, страшный...

      Федор Иванович. От меня не уйдешь, нет! Я с нею не сказал еще трех фраз, а она уж в моей власти... Да... я ей только сказал: «Сударыня, всякий раз, когда вы взглянете на какое-нибудь окно, вы должны вспомнить обо мне. Я хочу этого». Значит, вспоминает она обо мне тысячу раз в день. Мало того, я каждый день бомбардирую ее письмами.

      Елена Андреевна. Письма – это ненадежный прием. Она получает их, но может не читать.

      Федор Иванович. Вы думаете? Гм... Живу я на этом свете тридцать пять лет, а что-то не встречал таких феноменальных женщин, у которых хватало бы мужества не распечатать письмо.

      Орловский (любуясь им). Каков? Сыночек мой, красавец! Ведь и я таким был. Точь-в-точь таким! Только вот на войне не был, а водку пил и деньги мотал – страшное дело!

      Федор Иванович. Люблю я ее, Миша, серьезно, аспидски... Пожелай только она, и я отдал бы ей все... Увез бы ее к себе на Кавказ, на горы, жили бы мы припеваючи... Я, Елена Андреевна, сторожил бы ее, как верный пес, и была бы она для меня, как вот поет наш предводитель: «И будешь ты царицей мира, подруга верная моя». Эх, не знает она своего счастья!

      Хрущов. Кто же эта счастливица?

      Федор Иванович. Много будешь знать, скоро состаришься... Но довольно об этом. Теперь начнем из другой оперы. Помню, лет десять назад – Леня тогда еще гимназистом был – праздновали мы вот так же день его рождения. Ехал я отсюда домой верхом, и на правой руке сидела у меня Соня, а на левой – Юлька, и обе за мою бороду держались. Господа, выпьем за здоровье друзей юности моей, Сони и Юли!

      Дядин (хохочет). Это восхитительно! Это восхитительно!

      Федор Иванович. Как-то раз после войны пьянствовал я с одним турецким пашой в Трапезонде... Он меня и спрашивает...

      Дядин (перебивая). Господа, выпьем тост за отличные отношения! Виват дружба! Живьо!

      Федор Иванович. Стоп, стоп, стоп! Соня, прошу внимания! Держу, черт меня возьми, пари! Кладу вот на стол триста рублей! Пойдем после завтрака на крокет, и я держу пари, что в один раз пройду все ворота и обратно.

      Соня. Принимаю, только у меня трехсот рублей нет.

      Федор Иванович. Если проиграешь, то споешь мне сорок раз.

      Соня. Согласна.

      Дядин. Это восхитительно! Это восхитительно!

      Елена Андреевна (глядя на небо). Какая это птица летит?

      Желтухин. Это ястреб.

      Федор Иванович. Господа, за здоровье ястреба!

      Соня хохочет.

      Орловский. Ну, закатилась наша! Что ты?

      Хрущов хохочет.

      Ты-то чего?

      Марья Васильевна. Софи, это неприлично!

      Хрущов. Ох, виноват, господа... Сейчас кончу, сейчас...

      Орловский. Это называется – без ума смеяхся.

      Войницкий. Им обоим палец покажи, сейчас же захохочут. Соня! (Показывает палец.) Ну, вот...

      Хрущов. Будет вам! (Смотрит