Иванов (драма в четырех действиях). Антон Чехов

дням у меня голова болит, бессонница, шум в ушах... А деваться положительно некуда... Положительно...

      Львов. Мне, Николай Алексеевич, нужно серьезно поговорить с вами.

      Иванов. Говорите.

      Львов. Я об Анне Петровне. (Садится.) Она не соглашается ехать в Крым, но с вами она поехала бы.

      Иванов (подумав). Чтобы ехать вдвоем, нужны средства. К тому же, мне не дадут продолжительного отпуска. B этом году я уже брал раз отпуск...

      Львов. Допустим, что это правда. Теперь далее. Самое главное лекарство от чахотки – это абсолютный покой, а ваша жена не знает ни минуты покоя. Ее постоянно волнуют ваши отношения к ней. Простите, я взволнован и буду говорить прямо. Ваше поведение убивает ее.

      Пауза

      Николай Алексеевич, позвольте мне думать о вас лучше!..

      Иванов. Все это правда, правда... Вероятно, я страшно виноват, но мысли мои перепутались, душа скована какою-то ленью, и я не в силах понимать себя. Не понимаю ни людей, ни себя... (Взглядывает на окно.) Нас могут услышать, пойдемте, пройдемся.

      Встают.

      Я, милый друг, рассказал бы вам с самого начала, но история длинная и такая сложная, что до утра не расскажешь.

      Идут.

      Анюта замечательная, необыкновенная женщина... Ради меня она переменила веру, бросила отца и мать, ушла от богатства, и если бы я потребовал еще сотню жертв, она принесла бы их, не моргнув глазом. Ну-с, а я ничем не замечателен и ничем не жертвовал. Впрочем, это длинная история... Вся суть в том, милый доктор (мнется), что... короче говоря, женился я по страстной любви и клялся любить вечно, но... прошло пять лет, она все еще любит меня, а я... (Разводит руками.) Вы вот говорите мне, что она скоро умрет, а я не чувствую ни любви, ни жалости, а какую-то пустоту, утомление. Если со стороны поглядеть на меня, то это, вероятно, ужасно; сам же я не понимаю, что делается с моею душой...

      Уходят по аллее.

      IV

      Шабельский, потом Анна Петровна.

      Шабельский (входит и хохочет). Честное слово, это не мошенник, а мыслитель, виртуоз! Памятник ему нужно поставить. B себе одном совмещает современный гной во всех видах: и адвоката, и доктора, и кукуевца, и кассира. (Садится на нижнюю ступень террасы.) И ведь нигде, кажется, курса не кончил, вот что удивительно... Стало быть, каким был бы гениальным подлецом, если бы еще усвоил культуру, гуманитарные науки! «Вы, говорит, через неделю можете иметь двадцать тысяч. У вас, говорит, еще на руках козырный туз – ваш графский титул. (Хохочет.) За вас любая девица пойдет с приданым»...

      Анна Петровна открывает окно и глядит вниз.

      «Хотите, говорит, посватаю за вас Марфушу?» Qui est ce que c’est[2] Марфуша? Ах, это та, Балабалкина... Бабакалкина... эта, что на прачку похожа.

      Анна Петровна. Это вы, граф?

      Шабельский. Что такое?

      Анна Петровна смеется.

      (Еврейским акцентом.) Зачиво вы шмеетесь?

      Анна Петровна. Я вспомнила одну вашу фразу. Помните, вы говорили за обедом? Вор прощеный, лошадь... Как это?

      Шабельский. Жид крещеный, вор прощеный, конь леченый – одна

2

Кто это (франц.).