Мажор 2: Обезбашенный спецназ. Вячеслав Иванович Соколов

собирался. И что вот прям так – готов служить?

      – А вы мне выбор оставили? – пожимаю плечами. – Конечно, я не верю, что вы меня грохнете в результате отказа. Но у Степаныча, наверняка, найдётся какой-нибудь эликсир отшибающий память?

      – Ага… – кивает тот, – но только на короткое время. В смысле, навсегда, но не слишком далёкие события, часов до семи можно довести, но это уже опасно для здоровья. Так что надо решать сейчас. Это ведь на всю жизнь, Егор.

      И вот тут пришлось задуматься. По сути, зачем мне всё это? Ведь у меня всё есть. Не сейчас пока я в армии, а вообще. Хотя с другой стороны, смогу ли я жить как раньше? Однозначно нет. Но всю жизнь служить кому-то? Готов ли я? Смогу ли? Хотя кто из нас свободен? Даже мой отец, несмотря на все деньги и власть, тоже кому-то подчиняется. Это не заметно, но я ведь наблюдательный. Слово здесь, слово там, оговорка… Хотя тут тоже проблема! А вдруг папка с другой стороны баррикад? Нет уж… Лучше забыть, против отца я не пойду! Так и сказал!

      Два офицера и один прапорщик, так офигели от моей логики, что тупо сидели и переглядывались. Наконец Руслан, прокашлявшись, спросил:

      – То есть если бы, например, твой отец, тоже был с нами, ты бы не сомневался?

      – Ни минуты, – пожимаю плечами, – уж батя, точно, мужик правильный. А уж в купе с вами, так сомневаться грех великий.

      – Как говорит, стервец, – умилился Степаныч. – И ведь правильно мыслит… Хотя, что делать, я не знаю.

      – Молиться, – пробурчал Руслан.

      – Я не умею, – заметил Васильев.

      – А тебе по статусу не положено. Давай вместе, Степаныч.

      – Кого звать будем?

      – Маришку. Кого ещё?

      Склоняют головы, прижимая руки к груди, начинают бубнить. Мы же с майором, изображаем из себя статуи. Минут через пять раздаётся весёлый и уже весьма родной голос:

      – Чего надобно, старче?

      – Тьфу ты, – чертыхнулся Степаныч, – тоже мне золотая рыбка. Нашла старика, чай помладше тебя буду.

      – Фи, – сморщила носик Маришка, – неприлично говорить девушке о её возрасте.

      – Виноват, исправлюсь, – кается с хитрой улыбкой на лице.

      – У нас проблема, – вмешивается Руслан.

      – Какая?

      Нет, что не говорите, а прав майор. Серьёзная Маришка, это… тревожно? Если помягче сказать. И почему я раньше не замечал? Хотя о чём я? Не туда смотрел. Вот и сейчас у неё вроде всё наружу, а узнав правду о ней – воспринимается это по-другому. Кажись и она это заметила.

      – Оп-па. Как интересно, тут у вас. Ну-ка, ну-ка…– начинает накручивать на палец неизменный локон. – Рассказывайте.

      Выслушав рассказ Руслана с комментариями Степаныча, сказала:

      – Абзац.

      Покрутив головой, так что роскошная, белокурая шевелюра, взметнулась ураганом во все стороны, выдохнула:

      – Я скоро, – и исчезла.

      Вернулась же, минут через пятнадцать. Мы уже успели по новой вскипятить чайник и приступить к употреблению напитка.

      – И что вы тут без меня, про меня говорите? – как всегда неожиданно появилась Маришка.

      Я