Нимфоманка для альфы. Айза Блэк

дверь. Как мусор зашвыривает меня внутрь. Хлопок. Темнота. Холод. Отчаяние. Рев мотора. И дорога в неизвестность.

      Глава 3

      Я пытаюсь понять, что происходит? Это такой «сюрприз» от стаи? Или… других вариантов у меня нет. Кому я могла понадобиться? Только одному… только ему… но это из ряда фантастики. Его больше нет на этом свете. Это к лучшему. Ведь так? Только почему сердце болезненно сжимается, всякий раз, когда перед глазами встает его образ? Он заслужил все, что с ним произошло. В душе поднимается протест. И шрамы на сердце начинают кровоточить. А чувство вину, словно огромный валун повис на шее и неумолимо тянет в пекло. Мой персональный котел мук. И гореть мне в нем до скончания дней.

      Пытаюсь анализировать дальше. Кому еще я понадобилась? Неизвестные мне враги стаи? Ведь Такер говорил, что приближается война. Тогда все очень плохо. Паршиво до невозможности. Я не имею права предать стаю. От одной мысли, об их последующих действиях хочется зубами выгрызать метал, и прокладывать дорогу на волю. Они не пожалеют. Будут мстить с хладнокровной жестокостью. Уничтожат все, ради чего я продолжаю существовать.

      И все же я мелкая сошка. Зачем врагам я. Стараюсь убедить себя, что нахожусь все еще в лапах стаи. А вот голосок внутри нашептывает – не их методы. Ни разу они не обращались со мной подобным образом.

      Приступ удушья прекращает мои дальнейшие рассуждения. Хватаю ртом воздух, а вдыхаю страх. Дикий, животный, родом из детства. Приступ клаустрофобии начинается внезапно и накрывает меня с головой. Бью кулаком о металл.

      – Остановите… выпустите… пожалуйста… – скулю. Кричать не могу.

      Ужас расходится по телу токсической отравой. Темнота, закрытое пространство и эта дорога. Все как тогда… в тот день, когда моя жизнь уверенно пошла под откос. И сейчас этот страх разрывает меня по кускам, порабощает, ломает волю. Доводит до безумства. Уже мало что соображая кричу, заливаясь слезами. Только выпустите меня отсюда. Дайте свежего воздуха! Открытой местности! Как же больно. Как страшно. Нет ничего хуже закрытого пространства. Мне кажется, я похоронена заживо. Погребена под своими страхами. И жуткими воспоминаниями. Тут в темноте они оживают. Я переношусь в прошлое. Я снова там. В родительском доме. Маленькая девочка.

      – Папочка! Мамочка! Пустите меня к ним! – чьи-то безжалостные руки уносят меня прочь. Не обращаю внимания на слезы. Никто ничего мне не объясняет.

      Я вижу кровь. Так много крови. Пол на кухне стал багровым. И в этой крови неподвижно лежат мои папочка и мама. Им плохо. Они заболели. Я еще не знаю. Не понимаю. Что я посмотрела в глаза смерти. Увидела ее ухмыляющееся и безжалостное лицо.

      Где-то рядом вопит моя няня. Она только что забрала меня с праздника. Я была у подруги. Веселилась, ела тортик, пока кто-то хладнокровно забирал у меня родителей. Мы пришли домой. В нос ударил запах. Едкий, странный, пугающий. Теперь я знаю – так пахнет костлявая.

      Мне всего десять. Я не знаю, что такое горе. Не понимаю, что пришла беда. И теперь она будет идти со мной рука об руку всю жизнь.

      – Что