Не вместо. Александра Гейл

эта мысль совсем не помогает.

      – У меня закончилось пиво. Схожу.

      – И мне захвати, а то так лень.

      Подавив порыв принести Аманде пиво и вылить прямо на голову, я направляюсь в дом и набираю себе полный стакан, чтобы едва ли не врезаться в дверях в очередных двух сплетниц:

      – По-моему, он сейчас отымеет ее прямо в бассейне.

      Я знаю, о ком они. Едва ли Стефан с подружкой успели за пять минут моего отсутствия вылезти из бассейна. Они были слишком заняты друг другом.

      – Чему ты удивляешься? Каролину он поимел на бильярдном столе, и она сказала, что это был лучший секс в ее жизни.

      Меня накрывает ярким, взрывным раздражением, от которого отделаться просто не получается.

      – Лучший секс в жизни сейчас устрою вам я, если не уберетесь с дороги.

      Они подпрыгивают и резво освобождают проход, а я пытаюсь понять, что именно на меня нашло. Обычно я не кидаюсь на людей, замешкавшихся в дверях. Должно быть, эта неделя вымотала меня настолько, что не осталось сил на нормальные, взрослые реакции в ответ на совершенно безобидные вещи. Фейрстах, Эммерсон, Докери и Масконо – четыре всадника моего персонального Апокалипсиса.

      – А мое пиво? – жалобно тянет Аманда. Хорошо хоть не требовательно.

      – Ох, я забыла, – изображаю я улыбку, в которой ни капли раскаяния.

      Если она думает, что после всех тех гадостей, что она мне говорит, я стану таскать ей напитки – она ужасно ошибается.

      – Ладно, схожу сама, – вздыхает Аманда, как будто даже не расстроившись.

      – Развлекаешься? – хмыкает Клэр, проводив ленивым взглядом удаляющуюся фигуру девушки, которая непонятно по какой причине вообще хочет с нами двумя дружить. Совершенно очевидно, что она никак не вписывается. Надо найти нам в компанию четвертую. Станет Аманде лучшей подружкой. Или свалит с ней от нас подальше.

      – Напротив, мне ужасно скучно, – возражаю я, переводя взгляд на Майлза, помогающего блондинке Зака намазать кремом от загара спинку.

      – Тогда самое время потанцевать.

      12. Самолюбие

      Танцевать я обожаю. Но с тех пор, как бросила чирлидинг и помешалась на общественной деятельности, делаю это обычно в своей комнате с плеером в ушах. На вечеринках сестринства всегда полно забот, расслабиться не выходит. Однако вот чужие – тот редкий случай, когда можно просто отрываться и ни о чем не думать. Они для этого и созданы. Но все равно что-то не срастается. Непривычная атмосфера общей враждебности давит, не позволяя расслабиться и отдаться танцу.

      Когда на бедра сзади, благо поверх пляжного платья, ложатся чужие руки, я сначала дергаюсь, но, быстро узнав Масконо, решаю ничего не предпринимать. Он как тот самый прыщ после фастфуда, о котором говорил мне Фейрстах: давить нельзя, нужно просто перетерпеть. Со временем сам пройдет.

      – Как тебе вечеринка? – спрашивает Джастин.

      Вообще-то, мое стремление говорить правду вместо удобной другим лжи давно известно, и я не совсем понимаю, почему