Она - новенькая. Эля Пылаева

Угадала.

      - Лодочки? - дотягиваюсь до строп пальцами.

      - Здесь их называют "гнездышки". Из-за круглой формы, наверное. Мы с тобой в гнездышке, Мышка! Пей какао...

      Расслабляясь, ложусь на его грудь спиной. Он держит меня за талию, сжимая мои бедра своими.

      Движение становится чуть ощутимее. Я чувствую полёт. Поток ветра бьет в лицо.

      Когда-то, в другой жизни, очень давно я любила качели.

      Внутри вибрирует от ярких ощущений.

      Холодный нос Макса трется об мой висок. Прикусывает губами краешек уха. Сжимаю колени от слишком острых ощущений, мурашки бегут по спине. Ощущение оглушает. Уворачиваюсь!

      И мы летим в обратную сторону. Рефлекторно, хватаюсь руками за его бедра. Через минуту привыкаю к этому ощущению падения вниз. 

      - Идеально? 

      - Прикольно, - снисходительно киваю я.

      - Целоваться будем?... - шепчет он.

      Губы горят.

      Его пальцы скользят по моему подбородку. Чуть ощутимо вынуждает повернуть к нему лицо. Моё дыхание срывается, в груди сжимается.

      Смущаясь, начинаю хихикать, вырывая подбородок из его пальцев.

      - Рано, Шагалов! Быть может ты испортишь окончание вечера. 

      Цокнув, с рычанием вцепляется зубами в краешек моего уха.

      С писком дергаюсь от чувственного взрыва, втрамбовывает меня обратно.

      - Сиди!

      Какао заканчивается, качели немного замедляются.

      Мы греем руки, изучая ладони друг друга пальцами.

      Макс включает музыку на телефоне, один наушник вставляет мне в ухо. Второй, наверное, - себе.

      Я "смотрю" вверх, задирая лицо и скользя по его плечу затылком. Голова моя кружится. В груди парит, в животе сжимается на каждый полёт качелей вниз. Щекой чувствую, как он улыбается.

      Становится еще прохладней.

      - Который час?

      - Забудь. Я отменил время.

      Качели останавливаются.

      Мы гуляем, держась за руки, едим хот-доги.

      Я пищу от огромной порции горчицы, тряся от нестерпимых ощущений пальцами

      - Черт... Жесть!

      Он смеется надо мной.

      Чувствую, как на глазах выделяются слезы от острого. А мне нельзя плакать! Веки склеены специальным антисептическим гелем. Мочить нежелательно.

      Плевать! Завтра все равно на перевязку. Не хочется думать о своих слабостях, когда у меня "приключение".

      - Все, я больше не могу, - отдаю ему хот-дог.

      - Слабачка! - доедает остатки моего, аппетитно причмокивая.

      - Я чистая? 

      - Неа.

      Неожиданно прикасается к моей нижней губе. И только через мгновение я понимаю, что - губами! Замираю. Облизывает. От горячего ощущения я пьянею, не успевая никак среагировать. Тут же отстраняется. Потом вытирает пальцем.

      - Вот теперь нормально, - как ни в чем не бывало.

      А я, застывшая и растерянная, стою снова статуей от его наглостей. И только открываю рот, чтобы высказать своё возмущение, как он перебивает.

      - Ой, блин! - с досадой. - У Маши днюха сегодня! Из головы вылетело.

      - Маши? - настороженно переспрашиваю, неприятное чувство неуверенности скребет под ребрами.

      Это