Наследник для медведя. Анна Владимирова

– дела идут хорошо, контракты с ним подписывают регулярно. Зачем я ему? Да вздумай я дать сейчас интервью и подать заявление об изнасиловании, он же проблем не оберется!

      А что если попробовать?

      Я смотрела в зеркало и стискивала зубы – Рэм и правда пометил меня знатно. Оставалось надеяться, что и он ушел с отметинами. По крайней мере, я помнила, что старалась. Но вот этот укус на шее под подбородком – наглость. Надо добираться домой и вытаскивать ненавистную блузку с высоким воротом, и шарф поверх. Искусанные губы спрячу под красной помадой. Только чем больше деталей, тем больше напоминаний, что мне есть, что прятать.

      Выскользнув из комнаты, я наткнулась на конвой. Тронуть меня не посмели, но проследовали по пятам до самой столовой. Донни уныло кривился над стаканом с шипучим аспирином, но мне было плевать. Не останавливаясь, я стремительно оторвалась от охраны и зарядила брату в удивленно приподнятую над напитком физиономию. Спасибо перехватившим меня мужикам – появился повод сбросить раздражение в полной мере, и я ни в чем себе более не отказывала. На голове одного разбила графин, второго толкнула в разделочный стол, и он, гремя сковородками, упал на пол.

      – Не трогать ее! – просипел Донни, пробуя нос на наличие повреждений. Но я умела бить по-разному. Этот удар был предупреждающим.

      – Доброго утра, – невозмутимо прошлась к холодильнику и вытащила кусок охлажденной грудки. – Как спалось?

      – Как в гробу, – резво поймал он пакет с холодным мясом и тут же использовал его по назначению.

      – Не повезло. Надо было самому лечь под Арджиева – тебе бы понравилось, – и я направилась к кофеварке.

      Послышался смешок позади:

      – У меня такое впечатление, что он специально затеял со мной партнерство, чтобы заполучить тебя, – прохрипел брат.

      – Я, конечно, самовлюбленная сука, но не до такой степени, – изображала равнодушие.

      – Ты же пришла за подробностями – я рассказываю. Сам удивился, на хрена ему такая баба – с прибабахом.

      – Тебе мало было? – неожиданно остро среагировала я, оборачиваясь.

      – Что-то много у тебя энергии осталось, – дразнил он.

      Но мараться не хотелось… да и… Как бы то ни было, он все – что осталось от моей семьи. Избегать – да, но причинять ему вред я не стану. Все равно своей смертью не помрет.

      – Рассказывай, – стиснула ручку чашки так, что едва не раздавила. – Но предупреждаю, если ты все это затеял, чтобы меня опустить…

      – Рот закрой, – вдруг глухо приказал брат. В светлых глазах мелькнула злость. Мы с ним не похожи ни капли. Я – темноволосая и смуглая, а он – аристократ с голубыми глазами, светлой кожей и густой шевелюрой орехового цвета, в которую, уверена, его шлюхам нравилось запускать когти. – Я бы никогда…

      – Давай не будем, – опустилась напротив.

      – Я сказал, рот закрой и послушай, – смешно гундосил он в пакет с мясом. Но потом решил, что несолидно, и отложил его. – Он вышел на меня сам, предложил подхватить