Каждый раз, когда мы влюбляемся. книга третья (часть первая). Элиз Вюрм

и делаем, – мертво. Мертво (в простом, начальном смысле, я пока более сложные смыслы не буду вводить), – потому что подражание чему-то другому – не твоя мысль, а чужая. Мертво, потому что – это не твое подлинное, собственное чувство, а стереотипное, стандартное, не то, которое ты испытываешь сам. Нечто такое, что мы только словесно воспроизводим, и в этой словесной оболочке отсутствует наше подлинное, личное переживание. Хочу подчеркнуть, что мертвое не в том мире существует, не после того, как мы умрем, – мертвое участвует в нашей жизни, является частью нашей жизни

      Посвящается Джулиану Макмэхону

      Пролог

      – Мне кажется, что я никогда не был счастлив, – Сказал им Жан. – Всю мою жизнь меня окружают безумцы, убийцы и алкоголики!

      Лино нахмурился.

      – Не слишком ли ты жесток к себе, друг!?

      – Не достаточно.

      Он посмотрел на нее, Дайтро…

      – Я привез вам подарок, Лизетт…

      – Мне? – Очень удивилась Элизабет.

      – Вам.

      Он мягко улыбнулся.

      – Это колода Таро Тота Алистера Кроули. Моя любимая карта Повешенный: Повешенный прибит вверх ногами, в положении, когда личная воля сломана. Ситуация в застое: некуда больше продвигаться. Спасение (побег) любого типа стал невозможен. Змеи трансформации и мудрости лежат, свернувшись и спят.

      Повешенный прибит к дереву своих протухших привычек и взглядов, его глаза закрыты: он слеп для всего, что не подходит к закрытой системе его концепций. Любая новая идея, любой новый импульс игнорируется или встречает сопротивление.

      Его голова побрита. Волосы, символ духовного восприятия, убраны. Повешенный потерял даже веру в свою собственную интуицию. Все его усилия, кажется, ничего не обещают и обречены на провал…

      – Какая печальная карта! – Сказала ему она.

      – Повешенный, мадам, это – Пьеро. Повешенный или поверженный??? Обратите внимание на то, как Пьеро изображен на картине Ватто – переверните Жиля [1] вниз головой, и вы увидите, что он висит…

      Жан посмотрел на нее очень ласково.

      – Жиль, стоит на небольшом холме, благодаря чему в сочетании с низкой линией горизонта его фигура словно взмывает ввысь и приобретает монументальность. Полотно из жанрового становится портретным и раскрывает внутреннюю драму героя. Он не лицедействует, а является таким в жизни: одинок среди друзей, чужой среди своих же постоянных спутников. Это подчеркивается их присутствием, они заняты своими разговорами и находятся на ином уровне эмоционального и духовного развития, столь же далеком от переживаний героя, как и каменное изваяние фавна, охраняющее часть парка. Нет спектакля – и нет необходимости играть. Безвольно опустив руки и глядя на зрителя, он смешон и одновременно жалок в своем белом одеянии с красными бантами на туфлях. В его взгляде звучит безмолвная просьба то ли о помощи, то ли о любви…

      Элизабет подумала, как странно… «В его взгляде звучит безмолвная просьба то ли о помощи, то ли о любви»…

      Она вспомнила «Тебе правда хорошо? Я дала тебе все? Ты ни в чем не нуждаешься?

      – Только ты могла задать мне этот вопрос, женщина, которая собрала меня по частям!»…

      Элизабет подумала, я не понимала – я поняла это только сейчас, что было в твоем взгляде тогда в Блэк Оак! Ты тоже просил меня то ли о помощи, то ли о любви!

      Я услышала тебя. Я увидела. А скольких я… не поняла?

      Она вспомнила Джо Делано – свою подругу из Блэк Оак, Гая Арчера, мужчину, который…

      Элизабет подумала, он мне нравился или я была влюблена в него?

      А может, это одно и то же, симпатия и влюбленность? Ты мне нравишься, но… хочу ли я разделить с тобой всё? Могу ли я?

      Trance Groove рядом с ними… «Paris» [2].

      Джо сказала ей о Гае «Ты его не поняла».

      – Моя мать все еще приходит к отцу, чтобы уснуть, – Сказал им Жан. – Когда я был моложе, я не понимал ее.

      Он взял свой бокал-блюдце и отпил коктейля с молоком и шампанским.

      – А сейчас понимаю – «На что похожи влюбленные, идущие на смерть? Они как снег, что тает каждый миг. Жизнь – это сон, а смерть – лишь сон во сне» [3]…

      Усмешка.

      – L’eclisse [4] … Антониони говорил о «Затмении» так: двое осознают свою неспособность любить.

      – Жизнь стерла их в порошок, – Мрачно улыбнулся Лино. – Она всегда так делает. Почти со всеми.

      – Почти?

      Жан посмотрел на него заинтересовано.

      Музыка поменялась, зазвучал Faust’o – «Exhibition of Love» (Ferrari Mad Love Mix) [5]…

      – Да…

      Лино тоже пил коктейль с шампанским + абсент – «Полуденная смерть»…

      – Но не мою зеленоглазую любовь!

      – А нас? – Улыбнулся Жан. – Тебя и меня…

      – Иногда проще убить себя, чем жить, но… я люблю жизнь!

      Элизабет