Ангел любви. Часть 1. Лора Брайд

Все прошло, уже не идет.

      Затем она подошла к камину и бросила платок в огонь. Викрам понимающе обменялся с ней взглядом, кочергой перевернул угли и подождал, пока платок полностью сгорит. Внимательно посмотрев на тонкую струйку дыма, он с изумлением глянул на Лорен, а она ответила ему не менее удивленным взглядом.

      Арчи ненадолго замолчал, и Алан понял его без слов. Налил в стакан минеральной воды и протянул ему. За все время они с отцом не проронили ни слова. Рассказ заинтриговал их, и они напряженно ожидали его продолжение. И Арчи не обманул их ожиданий. В несколько глотков он осушил стакан и продолжил.

      – А потом Викрам тихо сказал деду: «Патрик, все твои внуки живы, просто сейчас они не с тобой, но повторяю – живы все. Скоро вернется домой Стивен, потом Саманта. Алан может не захотеть вернуться», – при этих словах Арчи бросил на него быстрый взгляд, но тот продолжал хранить молчание.

      – Мы так удивились его словам, не знали, что и сказать на них. Первым отозвался дядя Бернард.

      – Еще один шарлатан! Хватить морочить голову моему отцу, господин ясновидящий! – презрительно заявил он, – Если о Стивене вы еще можете рассказывать ему сказки, то о Саманте – это уже, чересчур. Прошло почти три года. Если бы она была жива – давно бы вернулась! Она очень любила мать и не заставила бы ее так страдать. А со дня гибели моего сына минуло более двадцати лет! Или вы вызовите его дух?

      Алан не смог сдержаться и еле слышно выругался. Шон только успокаивающе похлопал его по руке. Слов у него не было.

      Арчи с сочувствием посмотрел на двоюродного брата и неожиданно подмигнул ему.

      – А, знаешь, как отреагировала Герцогиня? – восторженно произнес он, – Она удивленно спросила: «Патрик, ну, как у тебя, такого чудесного человека, мог родиться сын негодяй?». И, повернувшись к дяде, гневно сказала: «Как вы живете с этим, Бернард? Двадцать лет вы лицемерно оплакиваете сына и обвиняете жену в том, что она не подарила вам нового наследника. Это Бог не дал больше детей такой бесстыдной, мерзкой твари, как вы!»

      Все остолбенели от ее слов, не понимая, о чем идет речь. Дядя Берн покрылся красными пятнами и заорал: «Наглая девчонка! Да как ты смеешь так разговаривать со мной?» В его глазах была такая ненависть, что, казалось, он сейчас набросится на нее.

      А Герцогиня спокойно ответила: «Вы правы. Я забыла, что скоты не понимают слов». Подошла к нему и наотмашь ударила по лицу, сказав при этом: «За ребенка, которого двадцать лет назад отдали чужому человеку!» Удар был такой силы, что дядя Берн упал. Но быстро вскочил и кинулся к ней. Викрам только этого и ждал. Он схватил дядю и врезал ему под дых, сказав при этом: «За мать, плачущую двадцать лет». И почти сразу же, не дав тому отдышаться, ударил еще два раза – за сестру, не знавшую брата, и за деда, потерявшего любимого внука.

      Дядя свалился грудой тряпья на полу гостиной, дед схватился за сердце, а тетя Дестини вскрикнула и стала заваливаться на бок. Отец бросился