Фронтовик. Без пощады!. Юрий Корчевский

бегом.

      Лена лежала в сугробе. Андрей вытащил ее с другой стороны, стараясь не затоптать следов. Один был маленький, явно от ее ботиночек, а другой крупный, мужской. Пальто Лены спереди было залито кровью, превратившейся в красную ледышку. Но сама Лена была жива, дышала едва слышно.

      Подбежавшая Васильевна увидела дочь:

      – Леночка, что с тобой сделали?

      – Васильевна, отойди отсюда, следы преступника затопчешь.

      Васильевна осторожно обошла сугроб.

      – У Лены были золотые изделия, деньги?

      – Откуда? Сам знаешь, как мы живем, от зарплаты до зарплаты едва дотягиваем. Ой! А чулки?

      Андрей сначала не обратил внимания, но откинувшаяся пола пальто обнажила разорванный чулок. Да и нижнего белья на девушке не было.

      В приступе ярости Андрей скрипнул зубами: Лена попалась насильнику. Но ведь раньше он только угрожал ножом, не пуская его в ход. Сволочь!

      Из-за угла вывернула карета «Скорой помощи» – это была старенькая полуторка с крытым фанерой кузовом.

      Увидев милиционера, водитель затормозил:

      – Что у вас?

      – Изнасилование и ножевое ранение в живот. Не исключаю обморожения – она в сугробе часа три пролежала.

      Санитары уложили девушку на носилки и затолкали их в кузов. Мать Лены уселась в машину, и «Скорая», фыркнув мотором, выехала из переулка.

      Андрей перевел дух – все-таки жива! Лишь бы выкарабкалась. Ранения в живот всегда серьезные, да и времени много прошло.

      Прошло еще четверть часа, пока появилась «полуторка» с дежурной бригадой.

      – Здорово, Фролов! Что у тебя? Ты же вроде не дежуришь?

      – Так и есть. Соседка ночью прибежала, Кутафина ее фамилия. Вечером дочь к подружке ушла и не вернулась. Пришлось к подруге идти. А по дороге дочку в сугробе обнаружили, с ножевым ранением в живот. Судя по всему, ее еще и изнасиловали.

      Сотрудники дежурной бригады переглянулись:

      – Похоже, тот же насильник.

      – Не факт, – возразил оперативник. – Тот, угрожая ножом, насиловал и грабил, но нож не применял. Ведь если бы потерпевшую в сугробе не нашли, к утру был бы труп.

      – Точно – с ранением и на морозе.

      Фотограф сделал несколько снимков, ослепив всех магниевой вспышкой. Потом эксперт побрызгал на мужские следы водой, подождал, пока она замерзнет, и залил отпечатки жидким гипсом.

      – Вот, теперь у нас кое-что есть. Русский сапог, размер… – эксперт смерил гипсовый отпечаток линейкой, – сорок третий. Здоровый получается мужик.

      – А другие потерпевшие говорили – среднего роста и коренастый.

      – Может быть – не тот? Если потерпевшая придет в сознание, допросим, узнаем. Лишь бы девчонка выжила, зацепка будет. Фролов, поехали в отделение. Рапорт напишешь: фамилию потерпевшей, адрес, обстоятельства.

      Андрей чертыхнулся – пропала ночь. Впрочем, на востоке уже серело, наступало утро очередного дня. Пока напишешь рапорт, уже и домой идти смысла не будет.

      В отделении он сел за стол, написал рапорт, описав все, как было, и отдал бумагу дежурному. На часах было