Невидимая нить. Встреча, которая изменила все. Лора Шрофф

      VI

      И это все?

      Когда мы встретились с Морисом в следующий, четвертый понедельник, я сказала ему, что мы не пойдем в ресторан, а я сама приготовлю ему обед у себя. Вид у него был удивленный, но потом он сказал: «Отлично». Я и сама слегка удивилась своему неожиданному приглашению. Я, конечно, думала, чтобы накормить Мориса домашней едой, но при этом у меня было много сомнений: «И вообще, стоит ли приглашать ребенка к себе домой? И что вообще люди подумают?» Но когда я в тот вечер встретила Мориса на углу и он улыбнулся, увидев меня, я поняла, что можно спокойно пригласить его к себе.

      На входе в мой жилой комплекс «Симфония», меня приветствовал швейцар Стив.

      – Добрый вечер, мисс Шрофф.

      Потом он уперся взглядом в Мориса, одетого в свои красные тренировочные штаны. Некоторое время они оба очень внимательно друг на друга смотрели. В качестве швейцара Стив должен был знать всех, кто входил или выходил из здания. И было очевидно, что он совершенно не понимает, какую «бирку» на Мориса навесить.

      – Это мой друг Морис, – сказала я наконец.

      Что, впрочем, ничего нисколько не прояснило.

      Мы прошли через лобби к лифтам.

      Здание, в котором я жила, было построено недавно. Холл был очень красивым – пол из черного гранита с красными прожилками, высокие потолки, украшения в стиле арт-деко, огромная конторка консьержа-швейцара. Все блестело и было отполировано. Лифт был вместительным и хорошо освещенным, а в коридоре на этаже лежал толстый ковер. Морис внимательно осматривался и воспринимал окружающую обстановку.

      Моя квартира не была большой, но все в ней было так, как я хотела. Огромные окна до потолка, два больших шкафа для одежды, никелированная роскошная кухня и балкон. У меня был комод из красного дерева, небольшой овальный стол для еды и элегантное антикварное бюро. Все было в приятных сиренево-синих цветах. В общем, все было так, как мне нравилось.

      Я предложила Морису сесть на диван. Он аккуратно присел на край подушки, спиной к ручке и уставился на мой гигантский кувшин из прозрачного стекла, в котором я хранила монетки со сдачи. Этот кувшин был не менее шестидесяти сантиметров в высоту и наполовину наполнен монетами достоинством в пять, десять и двадцать пять центов. Идея завести такой кувшин у меня появилась от отца, который хранил все свои чаевые, полученные на работе, в ведре, которое держал в спальне. Он никогда не вынимал из ведра денег, он только туда их докладывал. Когда мы были детьми, то с восхищением наблюдали, как постоянно растет гора мелочи. Каждый март месяц он всех нас сажал за работу: пересчитывать мелочь и упаковывать ее в картонные тубы для того, чтобы сдать в банк. В ведре оказывалось до нескольких тысяч долларов, которые уходили на уплату налогов. Через много лет после этого, когда я сама начала работать, то немедленно завела себе такой кувшин. Для Мориса, которому приходилось считать пятаки, десятки и четвертаки, этот кувшин мог бы показаться предметом культа или, по крайней мере, просто большой ценностью.

      – Будешь