Роковое глиссандо. Юлия Руденко

был полноват и не слишком привлекателен лицом. Лариса списала это на действие воды, от которой тело могло расшириться в объемах. Она упулилась в короткостриженого ежиком брюнета и никак не могла представить его рядом с утонченной Анастасией Фордиани. Что-то не сходилось. Да, допустим, длинноволосым Павел Весник был в молодости, а потом подстригся. Но неужели он настолько следил за своими мышцами, что регулярно качался в тренажорке?

      – А вы уверены, что именно это – Павел Весник? – спросила Лариса, отходя чуть в сторону.

      Ее собеседник, накидывая простынь обратно, неловко задел собой тело, и со стола вниз, под простынь соскочила рука умершего. Девушка вздрогнула.

      – Факт, – ответил мужчина, равнодушно водворяя ее на место.

      – Стойте! – вдруг крикнула Лариса.

      – Что случилось? – скептически поморщился медик. – Я вроде никуда не убегал.

      – Покажите мне его руки! – подошла она поближе.

      – Господи ты боже мой! Волноваться-то так чего? Руки как руки! Смотри! – продолжил работник морга в том же взятом им тоне, снова откидывая простынь.

      Журналистка радостно улыбалась:

      – Вот оно! Да! Я знала, что так будет! Вы разрешите мне сделать пару снимков?

      – Да что случилось-то? Может, по-человечески как-то будем изъясняться? Снимайте, конечно!

      – Все хорошо! Можете закрывать! Все хорошо!.. – приговаривала Лариса, еле сдерживаясь, чтобы не расцеловать своего минутного нового знакомого после того, как сфотографировала на свой сотовый предполагаемого Павла Весника.

      – Как вы, девушки, переменчивы в своих настроениях! То под нос себе что-то бормочет, то кричит, как заведенная!

      – Ой, чуть не забыла, вы мне вот что скажите! Как жену-то умершего зовут? И если можно – номер телефончика попрошу, – поинтересовалась Игнатова уже на выходе из здания.

      – Ммм… Зовут ее Алина Валерьевна… Да я сейчас посмотрю, у меня записано… Набиева, вот…

      Лариса внимательно зафиксировала данные.

      – И… Большая-пребольшая просьба: не информируйте Алину… – Игнатова заглянула в блокнот, – Валерьевну о моем к ней интересе. Я сама с ней свяжусь и поставлю в известность.

      – Да не вопрос, госпожа журналист! Не вопрос. Я нем, как рыба об лед… Прощайте… – мужчина прищурил глаза и с вожделением посмотрел, как девушка удалялась.

      Чему Лариса радовалась, она и сама не понимала. Ну не Павла Весника завтра хоронить будут, ну ей-то что с того? Чего сердце-то екнуло, когда она увидела, что на руках покойника отсутствовала татуировка «Настя»? «Уж не влюбилась ли ты, Лариса, в человека, которого и ни разу в жизни еще не видела?» – спросила она сама себя. И тут же прогнала от эту мысль как самую бредовую из возможных. Для секса у нее есть Артур и некоторые другие друзья, а любви ей не надобно, любовь – равно боль! «Но все-таки где же ты, где? А? Павел Весник?». Лариса не торопясь шла на набережную ближайшего Крымского моста, откуда примерно и был доставлен в морг мнимый Павел. Ее волосы развевались легким ветерком.