Блокпост-47Д. Андрей Ефремов (Брэм)

ситуациях и прибитая к столбу-опоре двумя гвоздями толстая пачка листов бумаги – «книга отзывов и предложений». Основные записи от благодарных едоков в основном составляют: «Хочу мяса!» и «Бабу хочу!» На полках – посуда, телевизор с магнитолой и видеомагнитофон.

      На внешней стороне столовой на всю длину прибита пулеметная лента, рассчитанная на сто восемьдесят патронов, в которую каждый день вставляется по одному патрону. В последний день командировки эта лента будет выстрелена по очереди всеми бойцами.

      Вставка патрона в ленту – это особый ритуал, соблюдаемый очень строго. Каждое утро один из милиционеров заходит в оружейный погреб, выносит и торжественно вкладывает патрон в металлическую ленту. Так что столовая – это не просто так называемая «столовая». Это, можно сказать, очаг культурной жизни отряда и его лицо. Причем каждый отряд по-своему гордится своей столовой.

      Если у бойца есть привычка заглядывать в зеркало, то, увидев какие-то изъяны в усах там или бороде, прическе или, наоборот, в бритой башке, он обязательно этот видимый недостаток устранит. Так и столовая – зеркало отряда.

      После принятия пищи каждый самостоятельно за собой приберет, помоет свою посуду, аккуратненько поставит на полку, отойдет на метр-полтора. Склонив голову набок и скрестив руки на груди, полюбуется сквозь прищур натюрмортом, потрет задумчиво оттопыренную челюсть мозолистой дланью, вернется, поправит кончиками пальцев вилку там или ложку и только после этого угомонится.

      Итак, пришли дорогие гости – псковские десантники. Выпита первая – «за нас, за вас и за спецназ!», вторая – «за содружество родов войск». Третья, не чокаясь, за погибших товарищей. За анекдот, за просто так, за разбор сегодняшних событий и т. д. и т. п. И потекли разговоры.

      И вот рассказывает взводный командир десантников Вася, гвардии старший лейтенант, плотненький такой мужичок лет за тридцать, о том, что было у них сегодня:

      – Вот встаю я сегодня утром, бреюсь так не спеша, все равно еще три месяца впереди, куда спешить-то? Культурно так бреюсь. Зерцало у меня в руках. Морда, значится, в мыле, и я бреюсь. Зеркальце нежненько так держу. Постоянно со мной ездит. Привык уже к нему. Вот уже почти до половины побрился, а зеркало у меня в руке возьми и тресни, тоже наполовину. Рассыпалось. Ну и сразу нехорошо так стало. Сами знаете, что про зеркала рассказывают – всяка-разна. А до этого сон плохой снился. Ну, весь день сам не свой хожу. Плохой знак, думаю. Своих сегодня на операцию не повел. Что-то, думаю, должно быть-случиться. Даже устал от напряжения. И тут к вечеру между нами ПТУРС долбанул, я и кричу: «По окопам!» Сам в окоп е… ся. Секунд через двадцать палатку нашу ка-ак п…т. Аж железные кровати в стороны поразлетались. Ну, думаю – нет моих солдатиков. И так х… во было, так еще больше пох… ло. Вроде бы жарко, а в животе холодно стало. Как говорится – желудок в ж…у упал. Выглядываю аккуратненько – кругом кто-то с кем-то воюет. Тут мой контрабас