Когда смерть – копейка…. Александр ВИН

проплешина сразу из нескольких поваленных тополей, успела блеснуть вдалеке большая, с детства знакомая, вода.

      Глеб нехотя отвернулся от окна машины.

      – Слушай, Виталь, давай на минуту завернём ко мне домой, а потом – на проспект, мне ещё нужно успеть в гостиницу устроиться.

      – В гостиницу? А дома-то тебе чего не спится, тесно, что ли?! Или мамаша ругается на твои ночные похождения? Это же какие деньги нужны, в гостинице-то жить, просто сумасшедшие!…

      Капитан Глеб ещё покрутил ручку окна.

      – Пробовал вчера на раскладушке уснуть, но у матушки сейчас, кроме меня, два котёнка гостят, подруга старинная на время отпуска ей своих питомцев доверила.… Ну, им и понравилось с хорошим человеком ночевать, всю ночь наперегонки демонстрировали любовь ко мне, ползали по животу, мурлыкали как маленькие танки. Я, естественно, не мог ответить им взаимностью, вдобавок набрал полный нос шерсти, полночи дремал, полночи чихал, ближе к утру удрал на кухню, кофе пить. Сегодня выспаться очень хочется.

      – Ч-черт!

      Машина взревела. Виталик начал резко дергать передачи.

      – С коробкой маета, приспосабливаться всё время нужно.… А, кстати, про котов-то. У моего соседа тоже котишка есть, какой-то очень дорогой, шерстяной, глазастый. Они всей семьей его подстригают, чешут, и в шампунях специальных его полоскают, а котяра всё равно пухом исходит. Я соседу предлагал позабыть ихнего Маркиза в лесу или на даче где-нибудь нечаянно, тот жены боится, руками машет: «Что ты, что ты!». А шерсть от того драгоценного кошака уже из их квартиры в общественный лифт килограммами долетает, ужас как противно….

      Глеб с хрустом потянулся, выставил руку в окошко, навстречу ветру.

      – Про мяуканье мне никогда не было интересно. Я, ты же знаешь, старый собачник, коты не по мне… Да, вот ещё, послушай, Виталь, мужики ничего не говорили про деньги, никто тогда не забавлялся там медяками, ну, не бросал никто в костер много мелочи?

      – Ну, опять ты, Глебка, за своё! Говорил же я тебе вчера, что не было там ничего такого! Да, притащил Назар тогда к костру свой злосчастный мусорный мешок, так его самого из-за этого мусора полицейские десять раз наизнанку вывернули. Скрепки там были, стекляшки были, кнопки…, да, кнопки у него вместе с бумажками ненужными ещё были. Никакую мелочь никто горстями в костер не бросал! Копейка-то тогда случайная, недействительная уже, попалась.

      Помолчав, Глеб Никитин настойчиво, тем же спокойным тоном продолжил.

      – Помнишь, как мы на старом стрельбище за рекой пули искали? Мы же всегда после среды, когда охрана из лагеря отстреливалась, к обрыву на велосипедах ездили. Как сейчас помню – чуть тронешь сверху песок, слой скатится, а вместе с ним и пульки автоматные.… Ну, помнишь ведь?

      – Ты к чему это опять – песок, патроны?

      – Не песок – патроны, а песок – монеты. Не забыл, сколько мы пуль зараз из обрыва тогда выковыривали, а?

      Виталик