Приоткрытое окно. Ирина Туманова

установили фонарики, они, как звездочки на южном небе, светят ночным кораблям. Наверное, люди больших кораблей видят эти звездочки-фонарики и благодарны мне. Темные берега, леса, и, вдруг, неожиданно, звездочки…

      Велика Волга.

* * *

      Хорошо и светло становится, когда успокаиваюсь одна в своей комнате. Никаких технических шумов, человеческого гула. Открыто окно. Не холодно, кажется, наконец пришла настоящая весна, хотя снег тает медленно. Проснулись мухи, вчера видела комара. Сегодня первый раз перед закатом слышала пение птиц. Капель даже ночью – значит, наступил устойчивый «плюс». Вдалеке, за лесом, иногда – шум поезда. Рыжий кот обнаглел, требует одну пачку Вискаса за другой. Выгнала его гулять, пусть начинает ловить мышей. Сегодня тревоги нет.

* * *

      Сегодня, наверное, первый теплый выходной этого года. Даже трудно понять: это запоздалая весна или уже лето. Люди в сапогах и пальто вчера еще смешными не казались, а сегодня это так нелепо… За секунды появились яркие краски… Открытые топы, туфли, исчезли шапки… Но людей слишком много, слишком долго ждали все тепла. Я оказалась не готова к такому потоку на улицах. Гул заполнил всю голову. А лица людей всего лишь в метре от меня стали искажаться в странные гримасы из Королевства кривых зеркал. Скорее всего, люди улыбались, шумели и кричали от нормального весеннего возбуждения.

      Чужая любовь – потемки

      Я и Ты

      Сначала я так и думала, просто мне казалось – это я, реальная! А это он – неожиданно возникший, самый желаемый и нежный, загадочный, еще не понятый, но уже с появлением первых стихов уходящий… Это как магия: есть любовь, причиняющая нестерпимую боль, но нет стихов. Появляются стихи, уходит боль, ты исчезаешь в ином пространстве страниц…

      Ты и я – это гораздо больше, чем просто мы… Возможно, это те двое, что идут навстречу, обнявшись, по другой стороне улицы, и их путь так не похож на наш. Они пройдут мимо, не разжимая рук. Возможно, это старик и старушка. Не обращая внимания на московскую грязь, выползают на солнышко посидеть плечо к плечу все на те же Чистые или Патриаршие пруды и улыбаются своими морщинистыми лицами всем влюбленным на свете. Или это те, не чужие мне, дети, которым давно уже кажется, что про любовь уж им-то известно все, и лучше, чем мне. Эти дети уверены: они взрослее взрослых и мудрее мудрых. В силу каких-то законов получилось, что моя любовь и мой «ты» оказались близкими и понятными разным людям вокруг.

* * *

      Джейн лежала на горячем песке, легкая набегающая волна ласкала нереальной теплотой. Вокруг ни души… Глаза закрывались от палящего солнца, но от чрезмерного любопытства иногда подсматривали за течением жизни вокруг. Цветные рыбки пытаются откусить палец, так щекотно. Маленький прозрачный крабик (морской паучок), подумав, что он один на берегу, отважно вышел на охоту, короткими перебежками продвигается от кромки воды в сторону тропических зарослей.

      Неожиданно вдалеке показалась пара. Один глаз Джейн плотно притворно закрылся, второй, наоборот, усилил контроль за ситуацией.