Правильное дыхание. Д. М. Бьюсек

набросить что-нибудь – плед? Будет неудобно. А с другой стороны, тут и так тепло. Встает и нагишом направляется в ванную и дальше по этапу. Вчера на двери ванной имелся халат – но сегодня, видимо, пал жертвой съема нервного напряжения. Приходится обходиться полотенцами – одно на подмокшую голову, а другое – саронгом. Заходит обратно в комнату, поддерживая сползающий тюрбан, и тут, конечно, разъезжается саронг. Пытается поймать и его, но замечает на себе взгляд Сергея Николаевича, уже покончившего с тетрадями, раздумывает суетиться и с достоинством выпрямляется. Скидывает тюрбан и гордо оглядывает присутствующую и воображаемую публику, уперев руки в боки, – вот вам, мол, strike a pose. Публика жмурится, то ли от смущения, то ли от удовольствия.

      О: – (откинув голову, важно) Я надеюсь, Сергей Николаевич, что вы заслужили право на такое сокровище, – не выдержав, прыскает и проходит к креслу – он как раз успел подвинуться, так что ей тоже хватает места – впритык, но в обнимку в самый раз. Садясь, накрывается подхваченным с дивана пледом. Сергей Николаевич, все еще смеясь, целует ее куда попало, но вдруг отвлекается и застывает. Медленно кивает, как будто что-то вспомнив.

      СН: – Да.

      О: – Конечно, заслужил.

      СН: – Нет… (пауза) Просто, знаешь, когда… – вдруг, впервые на ее памяти, начинает запинаться, – перед… нет, после. Да, после уже, ну… – раздраженно помахивает рукой в районе живота, – после операции. Перед этим я был вполне философски настроен: чему быть, тому не миновать, отец вон тоже довольно рано умер от того же самого, можно сказать, судьба, ничего не поделаешь. К тому же понятие «безвременной смерти» мне все равно казалось смешным, люди всегда умирали когда попало. А после… То есть, я уже заранее настроился умереть, да, причем желательно под наркозом – быстро и со всеми удобствами. Но не получилось (не без недовольства), а после… Понятно: нехорошо отходил от операции, унизительное лежачее положение – чувствовал себя как никогда паршиво. В связи с чем на меня накатило. Не знаю, праведное негодование? В общем, сильно обиделся. Да, все на свете случайно, но тем не менее – это было настолько несправедливо, что казалось издевательством. У меня было достаточно времени, чтобы оглянуться на свою жизнь и объективно признать, что я не сделал ничего, за что должен терпеть теперь подобное. Не участвовал во всеобщем вранье, не состоял ни в каких дурацких организациях, вел безупречный образ жизни, всегда работал и видел пользу от своей работы, насколько мог, ладил с людьми, был в прекрасной физической форме и обладал-таки железным здоровьем. Никаких вредных привычек. Ладно, по молодости курил, но рано бросил. С учетом такой характеристики быстрый вариант без мучений мне должен был быть гарантирован. И это еще, не принимая во внимание… – неважно, суть ясна. Валялся и – крайне нетипично для себя – исходил тихой ненавистью, хотя одновременно осознавал, что она а) непродуктивна б) мешает