#Сталкер. Диана Килина

глаза выше и уставилась на щетинистый подбородок. Ещё выше – удалось найти карие глаза, которые с любопытством изучали мою фигуру, которая в общем—то была, как на ладони. В халате—то, едва прикрывающем задницу.

      – Мастера вызывали? – просипел низкий, грубый мужской голос.

      – Ага, – только и смогла ответить я, – Вон там, – ткнув пальцем на свою входную дверь, я снова запрокинула голову и посмотрела на «мастера».

      Ему бы стриптизёром работать, а не отвёрткой в замках ковыряться.

      – Понял, – он медленно моргнул, уставившись цепкими глазами в моё лицо и развернулся спиной. Поставив чемоданчик, который держал в руке, на бетонный пол, он присел на корточки и принялся изучать мой замок, – Автоматика?

      – Да, – выйдя на площадку ответила я, – Ключи дома остались, а я вот, – он обернулся через плечо и насмешливо посмотрел на меня, – Тут стою.

      Мастер фыркнул, оглядев мой наряд внимательным взглядом. Неодобрительно качнул головой, выпрямился. И начал снимать кожаную куртку.

      Я моргала, как дура, глядя как бицепсы, плечи, трицепсы и вся эта мужская прелесть, перекатывается под тканью тугой чёрной футболки, и судорожно сглотнула. Он протянул мне свою куртку и вздёрнул брови.

      – Накиньте. На площадке прохладно, а тут полчаса возиться придётся.

      Почему—то в его словах был скрытый подтекст, который я быстро поняла. Он сказал: «Накиньте», а я чётко услышала: «Прикройся, отвлекаешь». Взяв куртку в руки, я набросила её на плечи и запахнула полы халата посильнее, чтобы не давать простора для воображения.

      Неловко—то как…

      Мастер снова вернулся к замку, достал инструменты и начал работу. Я прислонилась спиной к стене возле двери соседки, и разглядывала его короткостриженый затылок, с колючими на взгляд тёмными волосками.

      – Можете у соседки подождать, – пробормотал он, даже не взглянув в мою сторону.

      – Вот ещё, – фыркнула я, – А вдруг вы вор. Сейчас откроете по—быстрому, вынесете полквартиры за полчаса, а потом ищи—свищи вас.

      Громкий, заливистый смех раскатился по подъезду и эхом отразился от стен. Я вздрогнула и нахмурилась. Он, потряхивая плечами, продолжал посмеиваться и ковыряться в замке.

      – Вы так боитесь, что украдут ваши вещи? – насмешливо спросил он.

      – Ну… – промямлила я, не найдя достойного ответа.

      – Я думаю, – перебил он задумчиво, – Что у женщины можно взять кое—что более ценное, чем технику или побрякушки.

      Его голос стал приглушённым – почти шёпот, и таким томным, что я невольно сжала ноги и потёрла одной ступнёй голую лодыжку. По коже расползлись мурашки, крупные, как бусины, лежащие в кармане халата, от одного—единственного слова «взять».

      – Что, например? – прохрипела я.

      Он коротко усмехнулся и выпрямился, загородив своим телом почти весь дверной проём. Потом медленно повернул голову, прогулялся тёмными глазами вверх—вниз по мне, и с ленивой ухмылкой изрёк:

      – Честь, например.

      Я