Белоснежная кожа. Олеся Сид

обнаженной. Именно поэтому единственное, что было на владелице квартиры в данный момент – это краска на руках и небольшой кулон, подаренный Кьярой в начале отношений. Этот кулон в виде разбитой вазы довольно часто символизировал эмоциональное состояние Ким.

      – Как же мне оставаться спокойной, если ничего не выходит?

      – Ты же ходить начала не с первой минуты своей жизни. И скорее всего, первые твои художественные труды не отличались красотой и глубочайшим смыслом. Представь, что тебе снова один день от роду. Как думаешь, что вдохновляло тебя в тот момент?

      – Откуда же мне знать? Быть может, материнская утроба.

      – Так думай об этом, когда начнешь творить, и сможешь сделать что-то гениальное, – Ким взяла подругу за руку и подтянула ее к себе. Теперь у них у обеих руки были в синей краске, с помощью которой до этого рисовала Кьяра.

      Ким больше не сказала ни слова, но вскоре любовницы снова принялись за работу. Кьяра водила по полотну с еще большим усердием, будто стараясь вложить всю душу без остатка в работу. В одни момент Ким почувствовала, что вдохновение посетило подругу, ведь ее действия теперь были совершенно не хаотичны, а обдуманны и обоснованы. Более того, она будто видела на полотне то, что не было понятно всем остальным.

      В свое время, когда девушки только начинали встречаться, Ким попыталась взглянуть на незаконченную работу Кьяры, чем вызывала ее праведный гнев. Подруга была глубоко уверена, что смотреть на незаконченную работу – все равно, что вторгаться в личное пространство и нарушать эмоциональное благополучие творца. В итоге, Ким решила для себя не смотреть на картины подруги до тех пор, пока сама Кьяра не разрешит ей делать это.

      Собственно, их второе плотно было готово через пару недель и называлось «Сердце кита».

      – Не совсем понимаю, что это, – ответила Ким Кьяре, которая вперила в нее наполненный надеждой взгляд. Каждый художник мечтает отыскать свое направление, и сейчас Кьяра возлагала все надежды, что у нее были в жизни, на это произведение искусства.

      – Тебе не нравится?

      – Нет, очень красиво, – поспешила исправиться Ким, – даже удивительно, что это настолько красиво, ведь нарисовано не твоими, а моими руками. И все же, я не до конца понимаю смыслового посыла картины. Это ведь не просто мазки, а единая канва линий и сюжета. Что ты хотела до меня донести?

      Кьяра встала со стула и начала шагать по комнате. Она всегда так делала, когда пыталась найти слова и объяснить что-то подруге. Очень часто Ким обращала внимание на потерянный взгляд Кьяры в такие моменты. Быть может, в изобразительном искусстве ее талант и был неоспорим, но вот красноречие явно не становилось отличительной чертой юной особы.

      – Меня вдохновил тот наш разговор про первые дни каждого человека, про то, что может восхитить младенца. Материнская утроба, какой ее видишь ты? Я вижу ее как море, которое стало матерью