Люди под Дождем. Избранные беседы за 5 лет. Отсутствует

Я считаю, что эта история имеет две важные стороны. Первая – она важна, чтобы понимать, что в мире существует профессиональное непредвзятое правосудие. Вторая, важная для меня, – то, что происходило в России в те годы, сегодня стало публичным, вот такая правда, к сожалению или к счастью. И постольку-поскольку я всегда говорил, что мне абсолютно наплевать на свою репутацию – она меня интересует только с точки зрения отношения ко мне моих близких, – то я нахожусь в потрясающей позиции, когда я говорю только правду, в то время как другие вынуждены… У них возникают большие проблемы, потому что они считают, что создали себе репутацию, – и Абрамович, и другие: Волошин, который выступал на процессе, Дерипаска. И конечно же эта история имеет материальную сторону. Я считаю, что у меня просто украли огромные деньги.

      Желнов: Правдоподобна ли информация о сумме, которая у вас сейчас осталась, – эксперты называют 200 миллионов долларов? Насколько ваше финансовое положение вас сейчас заботит?

      Березовский: Вы знаете, когда умер Бадри и выяснилось, что очень много наших совместных активов было записано совсем не на меня, а на каких-то там родственников, – я оказался действительно в очень сложной ситуации. И основная идея моих оппонентов была, что я не выдержу финансового бремени, связанного с этим разбирательством. Расходы действительно колоссальные. За эту справедливость приходится еще и платить. Не покупать, но платить за нее. И на это был основной расчет, была целая кампания, чтобы не дать мне доступа ни к каким активам. Бадри умер в 2008 году, я веду этот бой очень долго и, вот видите, до сих пор. Ну, мы сейчас с вами едем не на такси, хотя такси – очень хороший транспорт здесь.

      Желнов: Но это еще не говорит о реальном финансовом всесилии.

      Березовский: А мы вообще не говорим о всесилии. Я тогда что-то не понимаю русский язык. Вы меня спрашиваете, достаточно ли у меня средств для того, чтобы вести этот бой, на который, наверное, мы потратили больше 100 миллионов, – я не знаю, точно не считал. А что касается того, сколько точно есть – это вопрос, который больше всего интересует ФСБ, например. Даже, я знаю, засылали людей в мое ближайшее окружение.

      Желнов: Давайте им привет передадим сейчас?

      Березовский: …Воровали документы и так далее. Более того, если бы я даже захотел отвечать на этот вопрос, я бы никогда не смог на него ответить точно, постольку-поскольку из-за особенностей конъюнктуры рынка трудно сказать, во сколько оцениваются активы, которые у меня есть. Я могу ответить на этот вопрос только одним образом: у меня достаточно средств для того, чтобы я продолжал поддерживать для своей семьи и для себя тот же самый уровень жизни, которым я жил. Он никогда не был феноменально роскошным, но выше среднего, безусловно. Процесс против Абрамовича, например, по стоимости не превосходит процесс, который идет по наследству.

      Желнов: Почему вы