Ночные существа. Виктория Кошкина

ржавая арка, полностью обросшая каким-то вьющимся растением с маленькими полу-высохшими листочками. Дорожка, «стартующая» из под арки, состоит из кирпичных, не большого размера плиток.

      Кристина шла впереди. Я плелся следом как послушный щенок. Еще бы, поводырем из нас двоих была сестра. Мы шагали по кирпичной дорожке. Вокруг нас окружали высокие деревья, с черно-зеленым цветом, невеликих размеров кусты, которые не изобиловали густой «шевелюрой», и великанских длин фонари, ударяющие о землю тусклым светом. Иногда встречаются деревянные скамьи, местами из прогнивших, поломанных и провалившихся дощечек. И ни разу не замечалось клумбы с цветами, хотя-бы самой маленькой, хотя-бы одной. Да уж, действительно, ужасный сквер. Это общественная территория, которая как известно ни кому не принадлежит. У нее нет частного владельца и хозяина. А государство давно уже на этот парк наплевало с высокой башни. От этого он и стал обителью страха и преступности; от этого он стал неухоженным и похожим на призрак.

      Кристина остановилась рядом с дуэтом двух растений – пышным, моего роста кустом, и высоким деревом с густыми кронами.

      – Здесь, – сказала она, и указала рукой на деревья.

      – Ну, чего ты ждешь? – сделав надменный вид сказал я. Это было наигранно.

      – Ты мне не поможешь? – немного растерялась сестра.

      – Я пошутил.

      – Помоги мне…

      – А я, по-твоему, здесь зачем? Не буду же я любоваться картиной, как ты тащишь труп.

      – Отлично, – обрадовалась Кристина.

      – Но это в первый и последний раз.

      От моих слов Кристина посерьезнела с застывшей на губах улыбкой.

      – Заметано, – согласилась Кристина.

      Раздвинув ветки куста, я буквально ввалился в него, благо не упал. Проклятый сучок чуть ли не сбил меня с ног. Я растоптал маленькую, сухую веточку, и она превратилась в кучку маленьких остатков. К носу резко подскочил неприятный запах. А перед глазами возникло мертвое тело. Вуаля! Вот и труп, о котором я до селе только слыхал. Вот он, дружок, о котором мне сегодня увлеченно рассказывали. Мужчина лежал в кровавой луже, раскинув в стороны руки и ноги. Вся одежда: коричневые брюки из семидесятых, серый свитер и заношенные как бы не до дыр черные (от долгого служения превратившиеся в серые) ботинки – все это было испачкано пятнами крови, особенно верхняя часть гардероба. На шее побледневшего мертвеца зияли два маленьких отверстия. А от них вниз шла пара тоненьких, темно-красных дорожек. Кровь уже не текла, вся что могла уже покинула тело. Растрепанные на голове волосы частично были залиты плазмой. И лишь спасенная от этой участи челка еле прикрывала широко распахнутые глаза покойника, с отпечатавшимся в них ужасом. Приоткрытый рот говорил о том, что перед смертью этот тип возможно кричал.

      Я схватил мертвеца за ногу и вытянул из кустов. Это было рискованно. Я закинул его себе на плечо. Запах, что я ощутил прежде, поступил