Синее пламя. Алексей Пехов

разглядывая арки ходов. – Какой нужен нам?

      – Я ходил по самому широкому, – ответил Мильвио, указывая на дорогу, поднимавшуюся в горку и скрывающуюся за оборонительным бастионом. – Главный тракт идет по верху стены. Но тогда было тепло, а сейчас лишь ветер да лед.

      Керник стоял прислонившись к стене, и Тэо, глядя на его забинтованную голову, подумал, что надо попросить Лавиани о помощи. Ей стоит еще раз посмотреть рану старого воина, слишком худо он выглядел.

      – Я ходил по самой правой. Один раз, – произнес воин. – В другое время так же, как сиор де Ровери, шел поверху. Сейчас лучше выбрать галерею. Она по бокам открыта, но есть крыша над головой и днем там всегда светло. Лучший вариант для такой погоды.

      – Возражений нет? – Мечник посмотрел на акробата и девушку.

      Пружина пожал плечами, показывая, что ему все равно и он доверяет людям, которые тут уже были. Шерон кивнула.

      – Ну, тогда решено.

      – Я останусь здесь. – Тэо стянул вещмешок с плеча. – Надо дождаться Лавиани.

      – Ценю твою заботу обо мне, мальчик, – сказала сойка, выходя из арки темных ворот.

      – Что-нибудь заметила, сиора?

      – Нет, Фламинго. Дорога за нами пуста, и такое впечатление, что пуста аж до моря Мертвецов.

      – Нам везет.

      – Смотри не сглазь. Хотелось бы пройти горы как можно быстрее. Насколько долог путь?

      Керник помедлил с ответом, разглядывая ее копье, сейчас избавленное от тряпок и чехла:

      – Два дневных перехода. Можно пройти и за сутки, если не ночевать. Ты вообще умеешь обращаться с этой штуковиной, женщина?

      Лавиани заметила предупреждающий взгляд Шерон и буркнула, проглотив ругательство:

      – Не такая уж это сложная штука. Коли посильнее, а все остальное получится как-нибудь.

      Она не стала ждать, что он скажет на это, и первой ступила на лестницу, уводящую к галерее, тянущейся по стене.

      Ей снова снилась высокая трава, ясное небо с висящим над головой полуденным солнцем, журчание воды, носящиеся в воздухе стрекозы. И снова острая кинжальная боль голода пронзила ее желудок.

      У нее не было рук, ног, глаз, она лежала на душистой, немного влажной земле и хотела насытиться. Как и прежде, мысленно потянулась вперед, в поисках подходящего тела и тут же его нашла. Совсем рядом от себя, в двух шагах, радуясь такой удаче.

      Она коснулась его и вспомнила все, что было раньше.

      – Стоп! – сказала себе Шерон. – Стоп! Перестань! Просыпайся! Проснись! Слышишь?!

      Зеленая трава и край голубого неба закрутились, перемешались в одну серую краску, и указывающая раскрыла глаза, глядя на то, как белое пламя костра меняет свой цвет.

      Лавиани, обняв копье, словно младенца, неотрывно смотрела на девушку, сидя на своем темно-зеленом походном одеяле из овечьей шерсти. Все остальные спали, небо только-только начало светлеть.

      Указывающая перевела дух, чувствуя, как сильно стучит у нее сердце.

      – Уже лучше, –