Жизнь длиною в обойму. Александр Афанасьев

прокатиться…

      Хозяин полез на пассажирское, я сел на водительское. Поехали. В порту – обычный цыганский бардак и грязь, сам по себе порт – ворота контрабанды в Европу. Везде китайские вонючие грузовики, с голыми платформами и нагруженные контейнерами.

      Погазовал, попереключал, снова погазовал – неплохо, без рывка и стуков. Заметил дыры на приборке.

      – А это что?

      – Предыдущий хозяин повредил.

      – Который был в форме?

      Хозяин лицемерно вздохнул.

      – Ну как бывает, мистер. Ехали-ехали, да и сорвались с дороги. Сами выпрыгнуть успели. А вот машина и все, что везли… Пропасти у нас – сами потом увидите. Иногда такие, что машину оттуда и не достанешь. Армейский товар – хороший товар. Я же не спрашиваю, откуда у вас деньги…

      Это верно…

      Забросав в машину все наши припасы, включая и пулемет с патронами, мы тронулись из города. Сама Тирана подкупала широкими, по-коммунистически широкими проспектами, обсаженными деревьями. Никаких нормальных указателей не было, но сейчас это не проблема – Гугл вам в помощь. Автобусов немного, все китайские, зато полно набитых людьми микроавтобусов и грузовых пикапов – это, видимо, маршрутки.

      Кавказ… Кавказ…

      Трактор сидел за рулем, я рядом, а остальные сзади. Наслаждались жарой, духотой и толчками в пятую точку.

      Звонок…

      – Это Абаль. Вы прибыли?

      – Да. Центральная автостанция…

      Центральная автостанция – была обычным грязным бардаком, ни больше ни меньше. Запомнилась двумя вещами – полицейским автомобильчиком «Рено-4», который не выпускают уже лет пятьдесят, да живым козлом, которого, упираясь, вел на веревке какой-то старик. Видимо, купил на базаре…

      Я заметил Абаль. Она переоделась в бундесовский камок и стояла с рюкзаком на одной из остановок. Я подошел к ней со стороны толпы, ткнул сложенными «пистолетом» пальцами.

      – Что…

      – Где она?

      – Где ваша машина?

      – Вы обещали дать точную наводку на цель. Где она?

      – Я поеду с вами. В дороге покажу.

      – Исключено.

      – Это не обсуждается.

      Я молча повернулся и пошел к машине. Заметил Брата в толпе – молодцы, отслеживают.

      – Постойте.

      Я вырвал руку.

      – Да постойте же!

      На нас уже смотрели. Абаль что-то сказала местным гортанно и резко, они, ухмыляясь, отвернулись.

      – Постойте.

      – Когда мне ставят условия, я встаю и ухожу. Женщине там не место.

      – Я должна быть там. Сана Ахмад знает меня в лицо.

      – Это не повод.

      – Поймите, она не знает вас и испугается.

      – Абаль, это военная операция. Крепость цепи равна крепости самого слабого ее звена. Мы не сможем идти быстрее, чем вы. Мы не сможем идти тише, чем вы. Если вы демаскируете нас, мы все погибнем – только и всего.

      – Как вы обойдетесь без переводчика?

      – Как-нибудь.

      Про себя я подумал, что понты кидать не стоит.