Петербургские трущобы. Том 2. Всеволод Крестовский

потрясения.

      – А!.. Теперь я понимаю!.. – задыхалась она шипящим голосом. – Эта тварь пьяна, вы пьяны… Теперь я все понимаю!.. Да, это был завтрак у товарища!.. Да, это был завтрак, презренный человек!..

      И Карл Иванович снова должен был выдержать самый величественный шторм.

      Луиза Андреевна требовала немедленно удаления развратной твари, оскорблявшей одним своим присутствием ее честный и высоконравственный дом.

      – Пусть идет, куда хочет! Пусть ночует хоть на улице, только не здесь! – неистовствовала она, хлопая дверьми и бегая по всем комнатам. – Вон! Вон сию же минуту! Я в моем доме разврата не потерплю! Дворника сюда! Дворника! Пусть вышвырнут эту мерзкую тварь!

      Кухарка позвала дворника.

      Не обращая внимания на неистовства госпожи Шиммельпфениг, Маша попросила нанять ей извозчика и свезти в больницу.

      Карл Иванович, по давней привычке своей к подобным демонстрациям любящей супруги, сидел у себя в кабинете и с примерным хладнокровием, для виду, держал перед собою лист санкт-петербургской немецкой газеты доктора Мейера, тогда как фантазия его обреталась далече от этих печатных строчек и соблазнительно рисовала пухленькие привлекательности Минны Францевны Биттервассер.

      Дворник нанял извозчика и привел соседнего свободного подчаска, который должен был отвезти и сдать больную по назначению.

      Маша наскоро собралась, крепко закуталась в платок, накинула бурнусишко и захватила с собою свой вид да три рубля – единственные деньги, оставшиеся у нее, за кой-какими расходами, еще от прежней жизни, после распродажи с аукциона всего ее имущества. Полицейский под руку свел ее с лестницы и уселся рядом в извозчичьи сани. А госпожа Шиммельпфениг в это самое время уже металась на своей постели в раздирательном припадке истерики.

      V

      В БОЛЬНИЦЕ

      Извозчик дотащился до подъезда одной из ближайших больниц. Подчасок пошел известить о привезенной больной, но в ту же минуту вернулся вместе со швейцаром, который решительно объявил, что мест у них в больнице нету.

      – Да как же это, почтенный? – возразил ему солдат. – Так-таки ни одной кровати?

      – Так-таки и ни одной.

      – Да ведь запасные, чай, должны же быть?

      – Мало ли что должны! Сказано: нету, ну и нету!

      – Эко дьявольское дело! Это, стало быть, мне теперь снова придется тащить ее в другую больницу!..

      – Ну и тащи!

      – Да, тащи! Черта ли мне возиться с нею… Я брошу, делайте, как знаете! Мне что!

      – Да ведь уж не примем, то ись ни-ни, Боже избави!

      – Слышь ты, везти тебя, что ли, в другую куда али тутотки бросить? А? – отнесся подчасок к Маше.

      – В другую, – простонала та.

      – В другую… Да мне что же, говорю, валандаться-то с тобою! Время только терять, право, так! Уж ты лучше сама, как знаешь… Чай, я не родня тебе, чтобы дарма хлопоты приймать.

      – Я заплачу, – слабо ответила Маша.

      – Ну, ин разве так! Эй, почтенный! Вы уж коли не хотите взять ее, так