Темногорье. Пропавшая дверь. Лада Кутузова

молодости: так на сцене выставляют свет, чтобы подчеркнуть одно и спрятать другое.

      В кафедральном соборе звучал орган. Анаит и парни невольно остановились, чтобы послушать. Денег на концерт было жалко, да и время безжалостно испарялось, но музыка захватила их в призрачные сети.

      – Сколько часов осталось? – Ник снова включил смартфон.

      – Пять или шесть, – Дафф смотрел куда-то вдаль, опираясь на невысокое ограждение вдоль канала.

      – Вот вляпались! – воскликнул в сердцах Ник, и Анаит с ним была согласна. – Пропала эта дверь, что ли?!

      Сперва казалось, что они быстро найдут дверь, раз Хранителю пути это зачем-то нужно. А теперь выясняется, что утром они потратили драгоценное время, и оставшиеся часы утекают, как вода из треснувшего аквариума.

      – Хоть бы подсказку какую дал, – продолжал возмущаться Ник. – Мы что, ясновидящие?!

      Анаит охватила тоска: что за ерунда?! Ей всего шестнадцать (шесть лет, подсказал внутренний голос), она не хочет умирать (ты мертва уже десять лет, исправил он же).

      – Пошли, – она подхватила рюкзак.

      – Куда? – Дафф не тронулся с места.

      Анаит развернулась к парням:

      – Пока у нас есть время, надо искать. Я хочу увидеть родителей!

      Она зашагала в полной уверенности, что они последуют за ней, и не ошиблась: вскоре Дафф и Ник догнали ее.

      Через полчаса Ник взмолился:

      – Давайте хоть кофе купим, пока заведения не закрылись.

      Они притормозили возле кофе на вынос. В открытом окне были видны парень с девушкой, которые уже начали собираться.

      – Можно три кофе? – попросил Ник.

      – И эклеров, – Анаит решила: гулять, так гулять! Если она умрет, оставшиеся на карте деньги точно не понадобятся.

      Они забрали заказ – два капучино и рафф с эклерами – и неспешно отправились дальше. Дома плотно примыкали друг к другу, ни скамеек, ни низких ограждений, куда можно было бы присесть. Посреди одного из зданий виднелась арка, Ник свернул в нее, чтобы выйти во двор. Здесь было темно, Анаит включила фонарик на смартфоне и остановилась: арка была исписана граффити.

      – Прикольно, – Дафф рассматривал желтого дракона с бородой.

      Подошел Ник и осветил изображение зажигалкой. Они переходили от одного рисунка к другому, затем переместились к противоположной двери. Все усиленно делали вид, что все в порядке. Хотя Анаит захотелось, как в детстве, свернуться в позу эмбриона и замереть. В горле пересохло, сердце учащенно билось, она уже в третий раз за минуту проверила время: сколько им осталось?

      Парни тоже держали лицо, хотя Анаит – профессиональная привычка – отметила, что Дафф задумчиво кусает нижнюю губу, а Ник повторяет движения, например, дважды поправляет волосы. Но вслух свои страхи никто не озвучил, все старательно замалчивали эту тему. А потом Анаит увидела ее – серую дверь, нарисованную на краю арки. Изображение было схематичное: три ступеньки, прямоугольник двери, покрытый короткими штрихами, и ручка в виде запятой. Анаит смотрела на дверь