Авантюристы Просвещения. Александр Строев

во все страны и социальные слои потому, что была создана информационная среда: тексты – люди – пространство. Как показал в ряде книг и статей Роберт Дарнтон, во Франции XVIII в. культура, подобно обществу, организована по корпоративному принципу63. Художественные, философские или экономические открытия приходили к читателям через огромное число культурных посредников – эпигонов и компиляторов. На материале французской прозы этого времени отчетливо видно, как новые повествовательные модели, созданные талантливыми авторами, в первую очередь Мариво и Кребийоном, далее усиленно эксплуатируются подражателями; великие писатели, как правило, трансформируют и ломают уже готовый канон. Огромную массу текстов создавали толпы профессиональных литераторов, те, кого презрительно именовали писаками, литературной богемой, Rousseau des ruisseaux. Одних только романов и повестей во второй половине столетия вышло более двух тысяч; брошюр, едва ли не основного рода чтения, было много больше, не говоря уж о потоке революционной публицистики.

      Любимые жанры литературных поденщиков, «почтовых лошадей просвещения», – это компиляции и проекты новых сочинений. Сохранилось полторы сотни «издательских заявок», которые подал в Типографическое общество Невшателя аббат Ле Сенн: романы, история, философия, в том числе задумал он «Письма русского философа на различные литературно-критические темы»64. Антуан Ла Барр де Бомарше в «Серьезных и шутливых письмах» (1733) разоблачал секреты «литературных авантюристов», выдающих себя за ученых. Абсолютно невежественные и слишком бедные, чтобы купить научные труды, они сами сочиняют их, черпая знания из словаря Пьера Бейля и книг, стыдливо спрятанных библиотекарями. Они выполняют заказы издателей, которые заранее дают им план будущих творений65. Г. И. Бужан в 1735 г. с презрением писал о литераторах-«пришивальщиках», заполонивших страну Романсию66. Муи утверждал в предисловии к роману «Финансист» (1756): «Чтобы писать, как делает подавляющее большинство, нужны лишь вкус и усердие, дабы просматривать книги в избранном жанре и пользоваться знаниями талантливых людей»67.

      Подобно искателям приключений, авторы мгновенно реагируют на запросы публики и книгоиздателей, предлагая и производя тексты почти из любой области гуманитарных знаний. Не успели еще выйти четвертая и пятая часть «Удачливого крестьянина» Мариво (1735–1736), как шевалье де Муи начинает печатать «Удачливую крестьянку» (1735), выпуская по части в месяц как «роман с продолжением» (всего двенадцать частей). Никола Ретиф де ла Бретонн, профессиональный типограф, бывало, сочинял книги прямо в процессе набора, на двенадцать томов у него уходило двадцать четыре дня.

      Те, кто должны писать, чтобы жить, делают людей и события популярными, превращая их в тексты, по сути пересоздавая их (как в наши дни поступает телевидение). Самые грозные публицисты берут деньги за то, чтобы не печататься. Газетчик Тевено де Моранд, виртуоз политического и литературного шантажа,

63

Darnton R. Bohème littéraire et Révolution. P. 23.

64

Darnton R. Gens de lettres, gens du livre. Paris: O. Jacob, 1992. P. 18.

65

La Barre de Beaumarchais A. Lettres sérieuses et badines. La Haye: J. Van Duran, 1733. T. 8 (Lettre XVII. Secret qu’ont les Aventuriers littéraires de passer pour des savants). P. 262–278.

66

Bougent G. H. Voyage merveilleux du prince Fan-Féredin dans la Romancie. Paris: Lemercier, 1735.

67

Cit. d’après: Coulet H. Le Roman jusqu’à la Révolution. Paris: A. Colin, 1967. T. 2. P. 148–149.