Все сказки старого Вильнюса. Это будет длинный день. Макс Фрай

все быстро учатся, и ты научишься, никуда не денешься, поэтому иди-ка сюда, дорогой.

      Фрида говорит:

      – Ни о чем не беспокойся, просто слушай музыку и слушайся меня. Делай все, что мы с ней велим. Это гораздо проще, чем кажется.

      Фрида говорит:

      – Положись на меня, счастливчик. Я не подведу.

      Полчаса пролетают как сон; наверное, они и есть сон. Потому что только во сне так легко и просто получается то, чего никогда не умел наяву: мчаться на мотоцикле, превращаться в зверя, летать, танцевать.

      А вот десять минут перерыва более-менее похожи на явь. Можно сесть на паркетный пол, прислониться спиной к стене, беспомощно улыбаться женщинам, наперебой поздравляющим тебя с отличным дебютом, пожимать руки специально ради знакомства присевших рядом мужчин, смотреть в окно, в отчаянную темноту безлунной декабрьской ночи, где то вспыхивает, то гаснет огонек Фридиной сигареты, медленно-медленно выдыхать.

      Боже, что это было вообще? Я – танцевал?

      Фрида появляется на пороге, на ходу сбрасывает шубку. Фрида говорит:

      – Продолжим.

      Фрида говорит:

      – Иди сюда, мой драгоценный мешок с золотым песком. Я скучала по тебе, пока курила. Мне понравилось с тобой танцевать.

      Фрида говорит:

      – Только не зазнавайся, счастливчик.

* * *

      В следующий перерыв Фрида пошла на кухню заваривать чай. И его за собой поманила.

      – Пока мы будем танцевать, как раз настоится, – сказала она, заливая кипятком дивный натюрморт из цветов, листьев и пряностей. – Теперь самое главное. Даже не стану спрашивать, будешь ли ты ходить на занятия. И так ясно, что будешь. Следовательно, с тебя десять литов. Если захочешь дать больше, не стесняйся, тогда на следующей неделе к чаю у нас будет не только дешевое печенье, но и, к примеру, бельгийский шоколад. И наши девицы станут молиться за тебя денно и нощно. А это серьезный профит.

      – Ты меня поймала. Если мои взносы – единственный шанс накормить девочек шоколадом, никуда не денусь, придется ходить.

      – Ай, не прикидывайся, – отмахнулась Фрида. – Тебе же понравилось со мной танцевать. Готова спорить, ты уже заранее не знаешь, как дотерпеть до субботы.

      – Не знаю, – согласился он. – Но все равно как-нибудь дотерплю.

      – Такое мужество заслуживает награды, – объявила Фрида. – Пошли, счастливчик. Нас ждут райские наслаждения: еще один вальс, а потом, ты не поверишь, фокстрот!

      – Учти, я пока даже не знаю, что это такое.

      – Фокстрот – это почти как вальс, только совершенно иначе, – рассмеялась Фрида. – Гораздо веселей. И при этом труднее, чем все, что было до сих пор, но мы с тобой как-нибудь справимся, я в нас верю.

      – Если я отдавлю тебе ноги, ты меня все равно не выгонишь?

      – Не тревожься, счастливчик, ты в полной безопасности. Если я выгоню тебя, кто купит девочкам шоколад?

      Уже на пороге остановилась, картинно хлопнула себя по лбу.

      – А главное-то и забыла! Я же заманила тебя в кухню, чтобы проинструктировать.