Разрушительная любовь. Ана Хуан

в Центральную Америку. И вот я здесь, делаю вид, будто рад присутствовать.

      Послышался звонкий смех, притягивая мой взгляд к источнику.

      Ава. Ну конечно.

      Младшая сестра Джоша всегда была такой милой и лучезарной, что я почти ожидал увидеть цветы, вылезающие из земли там, где она прошла, и свиту из поющих лесных зверей, сопровождающую ее на прогулках по лугам, или чем там занимаются подобные девушки.

      Она стояла в углу с подругами и радостно хохотала над чьей-то шуткой. Интересно, это искренний смех? Большинство смешков – черт, да и большинство людей – поддельные. Они просыпаются каждое утро и надевают маску в зависимости от того, чего сегодня хотят добиться и кого предъявить миру. Они улыбаются тем, кого ненавидят, смеются над несмешными шутками и целуют задницы тех, кого втайне желают свергнуть.

      Я не осуждаю. У меня тоже есть свои маски, даже несколько слоев. Но в отличие от остальных целование задниц и светские беседы интересуют меня не больше любовного кумара.

      Я хорошо знал Аву, ее смех был настоящим.

      Бедная девочка. Мир сожрет ее заживо, едва она покинет пузырь Тайера.

      Не моя проблема.

      – Йо.

      Рядом появился Джош – взъерошенные волосы, широкая улыбка. Его поклонницы куда-то исчезли – а, нет. Вон они, танцуют под Бейонсе, словно проходят собеседование на должность в стриптиз-клубе, а несколько парней смотрят на них, высунув языки. Боже. Сильному полу не помешало бы повысить стандарты и поменьше думать содержимым штанов.

      – Спасибо, что заглянул, приятель. Прости, что поздоровался только сейчас. Я был… занят.

      – Я видел, – я поднял бровь, красноречиво глядя на след помады в уголке его губ. – У тебя что-то на лице.

      Его улыбка стала шире.

      – Знак почета. Кстати, об этом, я ведь не помешал?

      Я глянул на блондинку и брюнетку – после неудачной попытки меня заинтересовать они принялись развлекаться друг с другом.

      – Нет, – я покачал головой. – Ставлю сотню баксов, ты не протянешь в той дыре целый год. Ни женщин, ни вечеринок. Да ты вернешься к Хеллоуину.

      – Ой, ты совсем в меня не веришь. Женщины там будут, а вечеринка – там, где я, – Джош вытащил из ближайшего кулера банку пива. – Я как раз хотел это обсудить. Мой отъезд, – пояснил он.

      – Только давай без сентиментальностей. Если ты купил нам браслеты дружбы, я пас.

      – Иди на фиг, приятель, – рассмеялся он. – Я не стану покупать твоей жопе украшения, даже если ты заплатишь. Нет, речь об Аве.

      Мой бокал замер в миллиметре от губ, прежде чем я сделал глоток, и сладковатое жжение виски растеклось по горлу. Ненавижу пиво. Оно на вкус как моча, но поскольку это главный напиток на вечеринках Джоша, я всегда приносил с собой флягу с «Макалланом».

      – А что с ней?

      Джош с сестрой были близки, хоть и постоянно спорили – иногда мне хотелось заклеить им рты скотчем. Такова природа братьев и сестер – то, чего мне испытать не суждено.

      Виски скис прямо