Разрушительная любовь. Ана Хуан

Мысли позитивно.

      «Машина приедет… сейчас». Я пялилась в телефон, пытаясь сдержать тревогу, когда приложение вновь оповестило о «поиске водителя», как делало последние полчаса.

      В других обстоятельствах я бы волновалась гораздо меньше, – в конце концов, у меня работал телефон, и автобусная остановка почти полностью защищала от ливня. Но через час начиналась прощальная вечеринка Джоша, мне еще предстояло забрать из кондитерской торт-сюрприз, и уже начинало темнеть. Да, я за наполовину полный стакан, но я не идиотка. Никто – а тем более студентка с нулевыми навыками самозащиты – не хочет оказаться в неизвестной глуши после заката.

      Надо было послушать Джулс и пойти на те уроки самообороны.

      Я мысленно перебрала немногочисленные варианты. Автобус, который останавливается в этом месте, ходит только по будням, а у большинства моих друзей нет машины. У Бриджит есть водитель, но она на мероприятии в посольстве до семи вечера. Приложение по поиску попутчика не работает, а с тех пор как пошел дождь, мимо не проехало ни одной машины. Впрочем, я в любом случае не собиралась ехать автостопом – я смотрела ужастики, большое спасибо.

      Остался всего один вариант – я правда не хотела им пользоваться, – но выбирать не приходилось.

      Я нашла в телефоне контакт, прочла молитву и нажала на кнопку вызова.

      Один гудок. Два. Три.

      Давай, возьми трубку. Или нет. Я сомневалась, что хуже – погибнуть или связываться с братом. Разумеется, всегда была вероятность, что брат собственноручно убьет меня за попадание в такую ситуацию, но с этим я разберусь позже.

      – Что случилось?

      Я наморщила нос.

      – И тебе привет, дорогой братец. Почему ты решил, что что-то случилось?

      Джош фыркнул.

      – Ну, ты мне позвонила. Ты звонишь, только когда попадаешь в беду.

      Верно. Мы предпочитали сообщения и жили в соседних домах – кстати, не моя идея, – а потому нам вообще редко приходилось друг другу писать.

      – Я бы не сказала, что я в беде, – уклончиво ответила я. – Скорее… застряла. Общественный транспорт здесь не ходит, и такси заказать тоже не получается.

      – Господи, Ава. Ты где?

      Я ответила.

      – Какого черта ты там делаешь? Это в часе езды от кампуса!

      – Не драматизируй. У меня была помолвочная фотосессия, и на машине можно добраться за полчаса. За сорок пять минут, если пробки.

      Прогремел гром, сотрясая ветви окрестных деревьев. Я вздрогнула и спряталась поглубже под козырек, хотя это не особо помогло. На меня падали капли косого дождя, такие тяжелые и твердые, что становилось больно.

      В трубке послышался шелест, а потом – мягкий стон.

      Я замерла, уверенная, что ослышалась, но нет, он прозвучал снова. Новый стон.

      Мои глаза расширились от ужаса.

      – Ты что, занимаешься сексом? – прошептала я, хотя рядом никого не было.

      Съеденный перед съемкой сэндвич грозился вырваться наружу. Нет ничего – повторяю, ничего – отвратительнее общения с родственником в разгар полового акта. Меня затошнило от одной мысли.

      – Технически нет, – невозмутимо ответил Джо.

      Слово «технически» тут явно было ключевым.

      Не требовалось быть гением, чтобы расшифровать туманный ответ Джоша. Возможно, секса и не было, но что-то явно происходило, и у меня напрочь отсутствовало желание узнавать подробности.

      – Джош Чен.

      – Эй, ты сама позвонила.

      Видимо, он прикрыл трубку рукой. Я услышала мягкий женский смех, а потом визг, и мне захотелось промыть уши, глаза, разум.

      – Парни забрали мою машину, чтобы купить еще льда, – снова заговорил со мной Джош. – Но не волнуйся, я тебя не брошу. Скинь свое точное местоположение и следи за телефоном. У тебя еще остался перцовый баллончик из тех, что я дарил тебе в прошлом году на день рождения?

      – Да. И, кстати, спасибо.

      Я хотела новый рюкзак для фотоаппарата, но Джош купил мне упаковку из восьми перцовых баллончиков. Я ни разу их не использовала, а значит, все бутылочки – минус та, что лежала в моей сумке – стояли в глубине шкафа.

      Но братец не заметил моего сарказма. Для студента-медика с отличными оценками соображал он порой туговато.

      – Рад помочь. Держись, он скоро приедет. А о твоем отсутствии инстинкта самосохранения мы поговорим позднее.

      – Я самосохраняюсь, – возразила я. Так вообще говорят? – И я не виновата, что здесь нет… погоди, в смысле «он»? Джош!

      Слишком поздно. Брат уже повесил трубку.

      Проигнорировав мои уточнения, променял меня на одну из своих постельных подружек. Даже странно, что он не разозлился сильнее, если учесть его склонность к чрезмерной опеке. Он с детства считал своим долгом за мной приглядывать, словно был не только моим братом, но и телохранителем. Я его не винила: наше детство было наполнено многочисленными бедствиями