Тревожность у детей. Валерий Астапов

целое, которое образуют ребенок и мать, и «катастрофические состояния, тревога, нарушения нормального развития могут последовать, если связь не восстанавливается» (с. 109). Возможность образования нового единства зависит от внешних условий, в особенности от поведения матери. Необходимо не только адекватно удовлетворить потребности ребенка, но и что более важно – восстановить связь между ребенком и матерью, «иначе возможны катастрофические состояния, вынести которые у ребенка не хватает сил» (с. 110).

      Теории происхождения тревоги, как правило, постулируют фактор дефицитарности: отсутствие матери, неправильный уход за ребенком, неспособность «восстановить изначальное целое».

      Bazowitz и др. (1955) утверждают, что в основе тревоги лежит прошлый опыт субъекта, связанный с недостаточным удовлетворением потребностей, недостаточным уходом или кормлением в детском возрасте.

      Bowlby (1960) считает, что если в момент активации систем инстинктивного реагирования матери не оказывается рядом, ребенок испытывает тревогу. Он также полагает, что при условиях теплых, близких, стабильных взаимоотношений между ребенком и матерью тревога не может развиваться до уровня патологии и что многие состояния тревоги прямо или косвенно связаны с депривацией.

      Другие исследователи, однако, не находят какой-либо корреляции между тревогой и «материнской депривацией». Напротив, одной из отличительных особенностей человека, испытывающего дефицит материнского участия в той или иной форме в детстве, является отсутствие тревоги.

      Bender (1950) также свидетельствует, что у детей, воспитывающихся в детских учреждениях, отсутствует напряжение и реакция тревоги. (Тревога отделения – это, разумеется, совсем другое дело. Она является следствием враждебно зависимых отношений между матерью и ребенком).

      Cattell и Scheier (1961) сомневаются, что фрустрация или депривация сама по себе может вызвать тревогу. Они пишут, «что эксперименты над животными и самоанализ человека не дали четких эмпирических доказательств того, что депривация и чрезмерное, не удовлетворяемое внутреннее напряжение непосредственно провоцируют страх» (с. 396).

      Они полагают, что на уровне понятий связи могут возникать при выстраивании следующей последовательности: депривация фиксируется на реальном или воображаемом препятствии, затем переходит в злость и агрессию, которые заканчиваются тяжелым наказанием. Очевидная универсальность этого представления для всех культур и народностей может служить достаточным основанием для того, чтобы считать субъективно ощущаемую депривацию опасным сигналом возникновения тревоги. Таким образом, тревогу вызывает не депривация, а угроза наказания, которое может последовать за агрессией, направленной на источник фрустрации.

      В обычной ситуации ухода за ребенком трудно отделить депривацию в чистом виде от враждебного материнского отношения. У ребенка может развиваться тревога не потому, что он проявляет агрессию или хочет проявить агрессию в отношении