За долги отдам тебя. Юлия Гауф

. Или пара миллиардов километров… пара галактик.

      Смотря, как считать.

      – Алан, ты обещал, – говорю я, стараясь быть твердой.

      Только бы не показывать свой испуг! Панику, которая действует на него, как лакомая дичь для хищника. Потому я стою, не двигаясь, ведь знаю: побегу, и он догонит.

      Всегда догонял.

      – Да, милая, – его голос почти ласкает. Как и его чуть шершавые пальцы, скользящие по моей полуобнаженной спине. – Я обещал, но ведь и ты свое слово не сдержала! Знаешь, что бывает с обманщицами?

      Вздрагиваю от угрожающих нот в его голосе – мягким характером Алан никогда не обладал. Развернуться бы, влепить пощечину, прогнать его, или…

      Отмахиваюсь от идиотских мыслей, а мужчина, тем временем продолжает:

      – Ты так и будешь молчать?

      – Чего ты хочешь? – я набираюсь смелости, и оборачиваюсь.

      Он даже ближе, чем я думала – возвышается надо мной, подавляет. Делаю шаг назад, и чертовы шпильки подводят – я начинаю падать.

      – Ты только и делала, что врала, – Алан подхватывает меня, не позволяя упасть. Склоняется надо мной – опасный хищник над своей жертвой. – Врала и предавала. А хочу я…

      Взгляд Алана скользит по моему телу, обтянутому черной тканью. Черный взгляд, черное платье, черная комната… слишком много темноты! Но от взгляда его я снова загораюсь – как раньше, и от этого не менее горько.

      И больно!

      Ведь я знаю, что ему от меня нужно.

      Глава 1

      Три дня назад

      Самолет приземляется на посадочную полосу, и меня охватывает недоброе предчувствие. Оно преследовало меня и тогда, когда мы покупали билеты, и когда ехали в аэропорт. Но долгий перелет вместе с ребенком требовал полной моей отдачи, и на посторонние мысли времени не осталось.

      А сейчас снова нахлынуло то самое чувство, и имя ему – страх.

      Зря мы вернулись в Россию! Что-то должно произойти…

      – Мама, мы дома? – спрашивает Алиса, и умильно зевает.

      Усмехаюсь против воли – нет бы спать в дороге! Но так ведь неинтересно, гораздо приятнее было приставать ко мне с миллионом вопросов: как «эта железная штука» держится в воздухе; не можем ли мы открыть окно, чтобы Алиса высунулась, как из окна машины; почему облака не над нами, а под нами…

      Вся в отца!

      А сейчас, когда длинная дорога позади, моя пятилетняя дочь с чувством выполненного долга решила выспаться!

      – Дома, милая, – улыбаюсь я, и поправляю бант на черных кудрях Алисы. – Устала?

      – Немножечко, – жмурится дочь, и потягивается. – Самую капельку.

      – Пора, – Костя уже в проходе, и кивает нам, чтобы мы вставали со своих кресел. – Она заснула.

      Осторожно беру Алису на руки, прижимая к себе теплое тело дочери, и иду к выходу. Надеюсь, муж не забудет оформить доставку багажа – долгого ожидания, и эпопеи с миллионом сумок я не выдержу.

      Москва встречает меня неласково. Впрочем, она никогда не была ко мне добра – ни раньше, ни сейчас, как я подозреваю. Вдыхаю морозный мартовский воздух до боли любимого и ненавидимого города, и направляюсь к ожидающей нас машине.

      – Арина Дмитриевна, с прилетом, – тихо приветствует меня шофер мужа, и я киваю.

      Сажусь в машину, устраивая Алису на коленях, и жду Костю – скорее бы домой! Скрыться от этого шумного города-муравейника, от воспоминаний, поджидающих на каждом углу. Спрятаться, чтобы не думать – в Америке у меня получалось.

      Почти.

      – Давай, я ее понесу, – кивает муж на Алису, и я качаю головой – нет уж.

      – Багаж скоро доставят?

      – Через пару часов, – задумавшись о чем-то бросает Костя. – Я в душ, и по делам. Не жди меня.

      – Мы только приехали, – терпеливо говорю я мужу, – и ты уже уходишь! Какие могут быть дела? Нас не было здесь больше пяти лет, и…

      – Вот именно, – сердито перебивает меня мужчина. – Нас не было в Москве много лет, и работа не ждет! Все знают, что я вернулся, и мне придется уделить каждому внимание. Хочешь – идем вместе?

      Вместе? Знает же, что я не соглашусь. Слишком я устала от сборов, от перелета.

      – Иди, – выдыхаю я. – Я займусь домом.

      Костя кивает, и скрывается в комнатах чужого для меня дома. Сколько я прожила здесь? Неделю – еще тогда, пять с половиной горьких лет назад.

      – … и жили они долго, и счастливо, – убаюкиваю я Алису сказкой.

      Как можно более бесшумно поднимаюсь с кровати дочери, легонько целую ее в круглую, теплую щечку, и выхожу из детской. Ложусь в кровать – уставшая, разбитая и мечтающая о долгом сне, который никак ко мне не идет.

      Кости до сих пор нет. Но волноваться не стоит – случись с ним беда, мне бы сообщили. Очередной скучный прием, или мужские посиделки в сауне, на которые женам хода нет

      Час ночи, два, три… вздыхаю сердито, и спускаюсь