Адские чары. Вера Ивановна Крыжановская-Рочестер

на последнего, Кира чуть не упала в обморок и едва сдержала готовый сорваться крик.

      Шедший сзади человек оказался Басаргиным. Он был страшно бледен, и глаза горели фосфорическим светом, дышал он тяжело и прерывисто.

      Но долго раздумывать обо всем увиденном ей не пришлось.

      Малейнен закрыла дверь в первую комнату и отодвинула занавесь, за которой оказался аналой, а на нем горел семирожковый подсвечник.

      На постланный перед аналоем коврик встали священник с дьяконом, а Басаргин, схватив Киру за руку, потащил ее с собой на ковер, и служба началась.

      Невыразимое чувство апатии овладело Кирой. Руки и ноги ее точно свинцом налились, вместе с тем она вполне отдавала себе отчет в том, что происходило вокруг.

      Ее поразило злобное, глумливое выражение глаз человека, одетого священником, и его бледное, истощенное лицо. Черная свеча, которую он подал, дрожала в ее руке. От этих людей исходило ужасное тошнотворное зловоние. Ледяной холод от кольца, которое надел ей Басаргин, бросил ее в дрожь.

      Венчание происходило в мертвенной тишине, нарушал ее лишь гнусавый голос колдуньи, читавшей вполголоса непонятные заклинания по какой-то древней книге в черном переплете.

      Мало-помалу одуряющая вонь стала так сильна, что у Киры закружилась голова, и она начала задыхаться. Она чувствовала, что теряет силы, и вглядывалась в Алексея. Да, это был он, а пожалуй, и не он…

      Вдруг ей показалось, что все вокруг задрожало, затрещало, заходило, бурный порыв ветра распахнул окно, а священник с дьяконом и новобрачные, подхваченные вихрем, поднялись в воздух, подлетели к окну и исчезли в ночной тьме.

      Порыв холодного ветра опрокинул Киру, и она полетела в какую-то бездну…

      Когда Кира открыла глаза, то увидела, что лежит у открытого окна, а Настя трет ей водкой виски и руки.

      – Очнитесь, барышня, все кончено, – утешала горничная.

      – Кажется, я была в обмороке?.. Какой ужасный кошмар!.. – слабым голосом сказала Кира, с трудом поднимаясь и боязливо оглядываясь.

      Все здесь было в прежнем виде: занавесь задернута, подсвечник исчез и подполье закрыто.

      Старуха стояла перед ней с горшком в руках и блаженно улыбалась.

      – Ваше счастье, барышня, с вами. Не забудьте меня в день свадьбы, – угодливо сказала она, провожая посетительниц в первую комнату.

      – Воду не забудь, Настя, – прибавила старуха, переливая в бутылку из горшка.

      Лишь на свежем воздухе Кира избавилась от мешавшего ей соображать оцепенения и вздохнула полной грудью.

      Ее приключение казалось ей тяжелым кошмаром, но она все-таки воздержалась говорить о нем с Настей на обратном пути, боясь, как бы извозчик их не подслушал.

      Но чем больше она думала, тем загадочнее и подозрительнее казалась ей вся эта история.

      Вернувшись домой, Кира спросила раздевавшую ее Настю:

      – Слушай! Нет ли тут какого-нибудь обмана? Одного я не понимаю, откуда она привела Алексея Аркадьевича? Предположим,