Игра не для всех. Сталинград. Даниил Калинин

или, что вернее всего, контужен. А может быть, и ранен… И все же его огонь подарил нам короткую передышку, за время которой мы в две перебежки, по три секунды каждая, преодолели метров где-то пятьдесят.

      А потом звук движков уцелевших «троек» за спиной стал неотвратимо к нам приближаться…

      Глава 4

      23 августа 1942 года

      Декретное время: 19 часов 14 минут

      Район Сталинградского тракторного завода, 282-й полк НКВД

      Но рев моторов, а затем и сплошной лязг гусениц послышались и впереди нас. С обжигающей душу, отчаянной надеждой я уставился на две «тридцатьчетверки», бодро катящие к позиции погибшей роты, и нестройную толпу рабочих с трехлинейками в руках, вышагивающих за танками в полный рост. Как на демонстрацию идут, бараны! И все же контратака истребительного батальона, имевшая место быть и в реальной истории, – это сейчас все, на что мы можем надеяться. Других чудес уже не будет…

      Т-34, чьи экипажи укомплектованы не кадровыми танкистами и даже не курсантами, открыли неприцельный огонь по врагу с ходу. Но эти неточные выстрелы заставили уцелевшие на нашем участке панцеры попятиться. «Троек» осталось всего четыре штуки – видимо, еще один зарвавшийся экипаж сгорел, давя гусеницами русских, неожиданно жестко огрызнувшихся бутылками с КС…

      Но немцы всегда умели воевать, хоть в атаке, хоть в отступлении. Пятясь, делая короткие остановки, они всего за пару минут разбили ходовую одной «тридцатьчетверке», разули гусеницы другой и принялись методично расстреливать оба танка из четырех орудий. Бой идет на дистанции примерно восемьсот метров, так что броня только выпущенных с конвейера машин пока держит удары германских бронебойных болванок. Но ключевое тут слово «пока»…

      – Женя, слушай внимательно: берешь Олю, и вместе ползете, не поднимая ни головы, ни задницы, в сторону крайнего справа капонира. Потом попробуйте уйти к нашим, главное, двигайтесь в стороне от линии огня.

      – А ты что?! – Впервые голос подает казачка, причем тон у нее очень недовольный – видать, еще не простила пощечины! Но одновременно в нем слышится и явная, неподдельная тревога, отчего в груди становится непривычно тепло.

      – А я попробую прикрыть вас и помочь нашим чем-то посущественнее, чем эта пукалка! – Взглядом указав на кобуру, в которую убрал вальтер, я легонько толкнул Степанова в плечо и, прямо посмотрев в глаза бойцу, коротко, властно произнес: – Выведи ее отсюда, ясно?! Это приказ!

      Евгений понятливо кивнул, начав забирать вправо и потянув за собой Мещерякову (все-таки про себя я по-прежнему вспоминаю ее девичью фамилию). Казачка мазнула по мне гневным и одновременно тревожным взглядом, в глазах ее читалась то ли мольба, то ли приказ: «сбереги себя»! Попробую, Оль, попробую… Мне вообще-то умирать никак нельзя, да только как тут можно сберечься? Только драка, и только до победы, ведь побежденным от фрицев пощады ждать точно не стоит…

      Я сам, насколько это было возможно, быстро ползу к третьему, крайнему слева капониру, от которого еще совсем недавно подавал