Пластун. Владимир Лиховид

заставив бежать за собой что есть сил свою добычу.

      Крымчаков насчитывалось около трёх сотен всадников. Много таких мелких отрядов крымских людоловов терзали земли Украины своими молниеносными и страшными набегами. Ежегодно татары угоняли в рабство тысячи людей, сжигая и грабя всё на своём пути.

      Обширное, вобравшее в себя к концу XVI века западнорусские и литовские земли, польское королевство оказалось не способно защищать своих подданных от татарских набегов небольшие и разрозненные войска польских магнатов ещё могли как-то удерживать города и замки, но большая часть народа – селяне, оставалась фактически беззащитной. А Крымское ханство без «ясыря» – воинской добычи, живого товара, обойтись не могло. Не производя само по себе ничего, это государство, основанное на крымском полуострове одним из осколков Золотой Орды, неминуемо должно было существовать за счёт соседних народов. И существовало…

      В небольшой балке за селом татары произвели своеобразный смотр добычи. Мурза – командир отряда, коренастый пожилой татарин в нарядной кольчуге, медленным шагом объехал воинов. Узкие раскосые глаза его пристально разглядывали захваченных людей. Несколько женщин связанных вместе, прижимали к себе грудных детей. Рядом с ними молодой крымчак держал на аркане двоих стариков. Обоих Иван знал – священник отец Николай, настоятель церкви и мельник Торба, сосед и приятель его деда.

      Мурза остановил лошадь. Его взгляд задержался на женщинах с младенцами и стариках. Скрипучим голосом, почти не двигая узкими губами, он издал какое-то приказание. Молодой воин сделал, было протестующий жест, но мурза нетерпеливо поднял плеть. Два здоровенных нукера, сопровождавшие своего начальника, рванулись вперёд и мгновенно вырвали детей из рук матерей. Быстрым движением, переломив им спины о луку седла, они отбросили под ноги коней безжизненные тельца. Вопли и стенания женщин сейчас же оборвались под свистом плетей, обрушившихся на их плечи. Мурза указал на стариков. Молодой воин помрачнев, выдернул из ножен саблю. Мельник с побледневшим лицом опустился на колени, шепча молитву. Отец Николай поднял худую высохшую руку и трясущимися пальцами перекрестил окружающих людей:

      – Славься имя Господне! Да сгинут в гиене огненной клятые басурмане…

      Блеснула сабля и оба старика мёртвыми повалились на стоптанную траву. Воин – хозяин Ивана, ещё более сморщась, что-то весело проговорил соседнему нукеру. Тот, глядя, как с недовольной миной молодой татарин снимает путы с убитых, ухмыльнулся. Иван, уже потерявший возможность страдать и рыдать, закрыл глаза и опустил голову.

      Жаркие лучи солнца быстро осушили слёзы на щеках женщин и детей. Где-то в ближайшей роще безмятежно щебетали птицы…

      Удовлетворённо кивнув, мурза проехал дальше и остановился возле группы девушек. Среди них находилась первая красавица села – Кристина. В неё были влюблены все парни в округе,