Яд желаний. Наталья Костина

в квартиру…

      – Почему?

      – Дверь была заперта на цепочку. Я позвонил… но мне никто не открыл.

      – Что значит «никто»? У Кулиш что, были гости? Вы их видели? Слышали?

      – Никого я не видел. Я позвонил, постоял, потом закрыл дверь и ушел. Наверное, она или ванну принимала, или уже спала.

      – А утром, значит, получилось открыть? Цепочки почему-то уже не было? Интересне-енько… И кто ж ее снял?

      Савицкий сидел, не отвечая. Ему очень хотелось закурить, но он боялся, что руки будут предательски дрожать и это натолкнет следовательшу на очередные, далеко идущие выводы.

      – А вечером вы ей не звонили? – продолжала пытку Сорокина.

      Режиссеру очень хотелось ответить, что в тот злополучный вечер он сидел дома с женой, никуда больше не выходил и никому не звонил. Но если они проверят? Или уже проверили? Поэтому он помедлил и все же признался:

      – Да, я ей звонил.

      – Зачем? – тут же выстрелила вопросом Сорокина.

      – У нее был день рождения, я хотел ее поздравить.

      – Но вы же поздравили ее в театре! Потом еще проводили домой. Может, вы ей по другому поводу звонили? Не припомните?

      – Наверное, вы правы. Я просто хотел узнать, как она себя чувствует. У нее голова болела, я вам уже говорил.

      – Действительно говорили, – согласилась следователь. – А жена ваша с Кулиш в каких была отношениях?

      – В хороших, – сквозь зубы процедил Савицкий.

      – Даже торт ей на день рождения заказала, да?

      – Совершенно верно.

      – А в театре у Кулиш были враги?

      – Нет. У Оксаны не было врагов, – твердо заявил пытаемый. – Она была прекрасным человеком, прекрасной певицей…

      – Прекрасной любовницей…

      – Да! И это тоже, если хотите знать!

      Следовательша посверлила его своими неровно подведенными поросячьими глазками и хмыкнула:

      – Смело! Как говорится, мой вам респект! А Кулиш настаивала, чтобы вы на ней женились?

      – Нет.

      – Я вам не верю, – заявила следователь, и уголки ее рта насмешливо дернулись. – Она прилюдно устраивала вам сцены, требуя, чтобы вы развелись с женой и узаконили свои отношения. А вы не хотели. Ни разводиться, ни жениться. Так?

      – Это ваше право и обязанность – собирать слухи и сплетни, – сухо сказал режиссер. – Вас тут много, а оперный театр в городе один. Вас, наверное, информировали, что у нас в театре ожидается премьера? Это очень трудная и кропотливая работа. И для меня, и для всей нашей труппы в целом. У нас меньше чем через час репетиция. Я не могу заставлять ждать заслуженных артистов… Впрочем, я даже со статистами так себя не веду! – Режиссер гневно сверкнул очами. – Я ответил на все ваши вопросы. Я могу наконец идти?

      – Я вас не задерживаю. Идите. – Следовательша пожала плечами, взяла со стола пропуск и небрежно подмахнула его.

* * *

      Лысенко смотрел скучающим взором куда-то в район серого облупленного