Песталоцци. Воспитатель человечества. Андрей Максимов

с миром, и менять их потом бывает очень тяжело.

      Стал бы Пушкин таким, каким стал, без взаимной нежности с крепостной Ариной Родионовной? Подозреваю, это был бы какой-то другой человек с иными взглядами.

      Стал бы Песталоцци тем, кем стал, если бы с детства не видел, что люди объединяются не по сословному принципу, а по душевной привязанности? Не знаю, не уверен. Но этот понятный и, я бы сказал, прожитый в детстве вывод, безусловно, был важен для его дальнейшей жизни.

      Однажды на улице Песталоцци увидел, как пьяный мужик бьет мальчишку. Не раздумывая, бросился на помощь ровеснику и буквально отбил его от пьяницы. Но в драке порвал куртку.

      (Надо заметить, хотя бы в скобках: привычку немедленно бросаться на помощь тому, кто в ней нуждается, наш герой пронес через всю жизнь.)

      Песталоцци пришел домой, ожидая серьезного нагоняя от Бабэль. Первым делом все рассказал маме – та его пожалела, ругать не стала. Но предстояла встреча с Бабэль, которая – напомню – не разрешала лишний раз выходить на улицу, чтобы не изнашивать одежду…

      Однако Бабэль спокойно выслушала историю, ни слова не сказав, поцеловала мальчика и пошла чинить куртку. Песталоцци с детства знал, что одежду можно выбрасывать только тогда, когда она становится уже совершенно непригодной.

      Наш герой воспитывался в абсолютной любви двух женщин. Любовь эта становилась тем сильней, чем больше болел Песталоцци. К нездоровым детям всегда, как известно, относятся с большей нежностью. А болел маленький Иоганн Генрих часто, чтобы не сказать – все время. Его редко ругали. С ним всегда разговаривали, старались ответить на любой вопрос. Он всегда чувствовал заинтересованный интерес и мамы, и Бабэль.

      То, что мы видим в детстве, на всю жизнь остается для нас нормой. Будущий великий педагог рос с твердым убеждением: уважать ребенка – это нормально. Согласитесь: важный вывод для того, кто решил посвятить свою жизнь педагогике.

      Мы часто боимся избаловать своих детей и почему-то совершенно не боимся их недолюбить. Согласитесь, существует у нас, родителей XXI века, такая позиция. Так вот, величайший педагог мира был воспитан в абсолютной любви и вырос не то что не избалованным, а довольно жестким, твердым, убежденным человеком, умеющим преодолевать такие серьезные препятствия, которые иного могли бы запросто уничтожить.

      Много лет назад я встречался с одним из самых известных наших литературных критиков Игорем Золотусским[7], и он рассказал мне историю своего детства.

      В годы сталинских репрессий, когда Игорю Петровичу было пять лет, у него арестовали родителей, а его самого отправили в детский дом, жизнь в котором началась с того, что воспитанники жестоко избили новичка: им не понравилась матроска, в которую он был одет.

      Так вот Игорь Петрович был убежден: он сумел пройти через все испытания, что называется, – не скурвится, а стать одним из самых известных литературоведов в стране, профессором, доктором наук, лауреатом множества премий

7

Не могу не отметить, что книга И. П. Золотусского о Гоголе в серии «ЖЗЛ» в свое время оказала на меня огромное воздействие. (Примечание редакции).