Тайна потерянной рукописи. Надежда Максимова

серьезно подтвердил гость. – Осколок мой – штука непредсказуемая, так что курс я окончил за три года, и теперь собираю материалы для диссертации.

      – Все ясно, – подвел я итог рассказу. – Но от нас-то ты чего хочешь? Мы, конечно, люди широкого образования, но как раз в литературоведении – ни бель мес. Ну так получилось!

      – Да мне, собственно, не в литературоведении помощь нужна, – смутился гость.

      – Тогда в чем?

      – Видите ли, рукопись Пушкина, которую я пытаюсь найти, не была чисто литературным произведением. Ей придавали настолько огромное значение, что все (ВСЕ!) послы европейских государств, аккредитованные в то время в Петербурге, регулярно сообщали о ходе работы своим правительствам. В частности, сохранились доклады…

      Тут он сделал паузу, выложил на стол кожаную офицерскую папку, извлек лист бумаги и громко зачитал:

      – Доклады австрийского посла графа Фикельмона, неаполитанского посланника князя ди Бутера, шведко-норвежского поверенного в делах в Петербурге Густава Нордина, баварского посланника графа Лерхенфельда и прусского посланника Либермана.

      – Ё-мое, – проникся Зайкин. – И чего же такого важного Пушкин мог в своем труде написать? Это ж прям международный заговор какой-то!

      – Но это еще не все, – скромно продолжил литературовед-спецназовец. – Дело в том, что в Петербурге присутствовал еще и голландский дипломат, которого тоже исключительно интересовала рукопись Александра Сергеевича. Звали этого посла Луи-Якоб-Теодор барон ван Геккерн де Беверваард.

      Мы зависли, переваривая информацию.

      – Э-э, – прорезался наконец Ваня Зайкин, первым сумевший мысленно распутать этот клубок имен. – Вы хотите сказать, что это был тот самый барон Геккерн, приемный отец Жоржа Дантеса?

      – Именно. И, похоже, его интерес к рукописи зашел так далеко, что дело закончилось дуэлью со смертельным исходом.

      – То есть вы хотите сказать…

      – Да, я хочу сказать, что Пушкина убили не из-за каких-то там сцен ревности, а исключительно…

      – Ну, это спорно, – отмахнулся Зайкин. – Не может быть!

      Ученый спецназовец пожал плечами.

      – Ничего не буду утверждать. Дело требует расследования.

      – Поэтому вы и обратились к нам за помощью? – спросил я.

      – Не только, – ответил литературовед и поднял на меня ясный взор. – Просто с тех пор, как я начал заниматься поисками рукописи, меня уже дважды попытались убить.

      Луи-Якоб-Теодор Барон ван Геккерн де Беверваард

      Глава 2.

      Загадка цветных стропил

      Предусмотрительный пушкиновед заранее распечатал для нас три комплекта документов, распределив их в прозрачные канцелярские файлики.

      Огорошив нас новостью об опасности литературоведческих занятий, он сообщил, что, прежде всего, нам необходимо войти в курс дела и поинтересовался, сколько времени требуется, чтобы мы смогли прочесть подготовленные