Кассия. Татьяна Сенина (монахиня Кассия)

Пусть правит нами Лев! Льва – императором ромеев!

      Крик подхватили другие стратиоты, и вскоре по всему лагерю послышались возгласы:

      – Да живет император Лев! Льва ждет Римское царство!

      Все устремились к центру лагеря, где, окруженный архонтами, стоял бледный, как полотно, стратиг Анатолика.

      – Глас народа – глас Божий! – взволнованно произнес Феодот.

      – Воистину! – прошептал турмарх Максим.

      – Но я… Как я могу? – еле выговорил Лев. – Ведь это мятеж!

      И тут же у него под ухом раздался шепот его комита шатра:

      – Не бойся, друг! – Михаил от возбуждения шепелявил сильнее обычного. – Поотказывайся сначала для вида, а уж мы всё устроим!

      Но Лев и не думал притворяться только «для вида».

      – Нет, нет! Я не могу! – воскликнул он и почти в ужасе скрылся в шатре.

      Архонты переглядывались. Всем в этот момент показалось, что случившееся – прямо-таки подсказка неба, единственный возможный выход. Действительно, трудно было представить более разительную противоположность Михаилу Рангаве, чем Лев, – и по характеру, и по отношению к военному делу, и вообще по жизни.

      – Нужно уговорить его во что бы то ни стало! – сказал Мелиссин. – Если за кем сейчас и пойдет войско, то за ним!

      – Да, только он и несчастный Аплаки не побежали от болгар, – сказал Леонид. – Позор на наши головы! А я ведь видел, что и у Льва кое-кто повернул коней, но он сумел остановить их!

      – А какую он речь произнес вчера! – воскликнул Максим. – Ничего лишнего, всё по делу.

      – Да, господин Лев не любит пустых слов!

      – Идем, попробуем уговорить его!

      Лев сидел в шатре, обхватив руками голову.

      – Лев, послушай, – начал Михаил, – это не мятеж, нет! Это провидение! Подумай, разве сможет Рангаве теперь царствовать? Можно представить, как встретят его в столице! А как войско смотрит на тебя, ты только что видел!

      – Нет, нет! – повторил Лев, сидя всё в той же позе.

      – Господин Лев, – Феодот сел рядом и положил ему руку на плечо, – Михаил говорит правду. Ведь за тебя сейчас не одна какая-нибудь фема и не две, а всё войско! Это редкостное везение… Нет, что я говорю – везение? Тут воистину не случай, а божественный знак! И как знать, когда мы вернемся в Город, не провозгласят ли к тому времени другого императора? Но войско сейчас единогласно призывает на царство тебя и не примет другого так скоро. Отсюда может произойти великий раздор, а в нынешнем положении для государства это равносильно самоубийству. Ты не можешь, не имеешь права отказаться!

      – Думаю, Феодот прав, – сказал стратиг Каппадокии. – Такое быстрое и единогласное провозглашение может быть только свидетельством воли Господней!

      – Да как же иначе! – сказал Михаил и, наклонившись ко Льву, прошептал ему на ухо: – Вспомни филомилийского монаха!

      Лев вздрогнул и, подняв голову, оглядел стоявших перед ним архонтов.

      – Но… если даже я приму власть… как мы войдем в Город? Ведь они наверняка будут сопротивляться…

      – Вот