Первый кубанский («Ледяной») поход. С. В. Волков

с каким полным непротивлением казачьи станицы, казачьи полки и батареи отдавали свои орудия, пулеметы, ружья, которые шли отчасти на вооружение местных красногвардейских отрядов, отчасти отвозились в ближайшие центры. Когда, например, потом, в конце апреля, восстали против большевиков казаки одиннадцати станиц Ейского отдела и двинулись на Ейск, это было, по описанию Щербины[52], в полном смысле безоружное ополчение. «У казаков было не более 10 винтовок на сотню, остальные вооружились чем могли. Одни прикрепили к длинным палкам кинжалы или заостренные полоски железа, другие сделали из железных вил что-то вроде копий, третьи вооружались острогой, а иные просто захватили лопаты и топоры».

* * *

      В ночь на 8 марта наши передовые части перешли с боем на левый берег Лабы и, отбросив большевиков, обеспечили переправу армии. Первым перешел Юнкерский батальон. Боровский доносил, что юнкера смело бросились в холодную воду, хотя «малыши пускали пузыри», так как местами глубина реки превышала их рост.

      Неженцев занимал еще северную окраину станицы, прикрывая ее со стороны войск, наступавших от Усть-Лабы. А внизу, под крутым скатом берега, шла лихорадочная переправа обоза. Жиденький мост был сильно перегружен; часть повозок с беженцами и ранеными спустилась к глубоким бродам; лошади шли неохотно в студеную воду, иногда повозка опрокидывалась или, отнесенная течением в глубокое место, погружалась чуть не доверху вместе с походным скарбом или беспомощно бьющимся человеческим телом. На том берегу обоз раскинулся широким табором в ожидании «открытия пути».

      Лишь к закату армия раздвинула несколько сжимавшее ее огневое кольцо и заночевала в двух хуторских поселках. Штаб – в Киселевских хуторах. Собственно, только эти два пункта находились в нашем фактическом обладании, охраняемые на небольшом расстоянии аванпостами. А дальше раздвинутое кольцо сжалось вновь.

      Выступление назначено рано, но до полудня продвинулись мало, так как шедшие впереди Офицерский полк и в особенности Партизанский пробивались с трудом, отвоевывая каждую версту пути упорным боем. Задерживаться в хуторах также было небезопасно, так как вскоре у самой окраины их послышался сильный треск пулеметов… Пули жужжали между избами. Все войска втянулись в бой, и потому для прикрытия колонны с тыла в распоряжение коменданта штаба полковника Корвин-Круковского[53] оставлена в хуторах охранная рота из офицеров-инвалидов и конвой Корнилова. С трудом протискиваюсь по запруженной улице – это части выходят на окраину. Двинулся обоз и остановился в версте. Опять по нему бьет неприятельская артиллерия – очевидно, перелеты по боевым линиям: и с фронта, и с тыла, и еще откуда-то, видимо со стороны Некрасовской.

      Офицерский полк рассыпан редкими цепями, затерявшимися среди беспредельного поля и такими, казалось, слабыми в сравнении с массой большевиков. Цепи продвигаются очень медленно: мы едем вперед рысью к маленькому хуторку. Корнилов с Романовским уже на стогу. Треск пулеметов. Ранен тяжело в голову полковник

52

Щербина Федор Андреевич, р. 31 января 1849 г. Из казаков ст. Новодеревянковской Кубанской обл. Сын священника. Окончил Кавказскую духовную семинарию (1866), обучался в Петровской земледельческой академии и Новороссийском университете. Профессор Кубанского политехнического института, член Кубанской Рады и Верховного Круга Дона, Кубани и Терека, председатель Верховного суда на Кубани и финансово-бюджетной комиссии Рады. В эмиграции с 1921 г. в Чехословакии, профессор и ректор Украинского института в Праге. Историк Кубанского казачьего войска. Умер 28 октября 1936 г. в Праге.

53

Корвин-Круковский Алексей Владимирович, р. 23 сентября 1872 г. Из дворян Нижегородской губ. Окончил Нижегородский Александровский институт, Казанское пехотное юнкерское училище (1894), Офицерскую стрелковую школу (1913). Полковник, командир 6-го Финляндского стрелкового полка. Георгиевский кавалер. В январе 1918 г. глава офицерской организации в Царицыне, с января 1918 г. комендант штаба Добровольческой армии. Участник 1-го Кубанского («Ледяного») похода, начальник обоза армии, с февраля до 2 сентября 1918 г. комендант штаба армии, затем комендант главной квартиры армии, с 5 ноября 1918 г. в резерве чинов при штабе Главнокомандующего, с 12 ноября 1918 г. генерал-майор, с ноября 1918 г. командующий добровольческими частями в Крыму, с 19 ноября 1918 г. начальник гарнизона Симферополя и начальник Крымской (с января 1919 г. 4-й) пехотной дивизии. С 28 мая 1919 г. в резерве чинов при штабе ВСЮР, в декабре 1919 г. – феврале 1920 г. военный комендант Новороссийска. В Русской Армии начальник 4-й пехотной дивизии. В эмиграции один из организаторов Союза Инвалидов, создатель объединения Казанского военного училища, начальник военной коллегии Лиги русских офицеров и солдат запаса. Генерал-лейтенант. Умер в 1943 г. в Белграде.